Таким образом, отныне никому не приходится поспешно спасаться бегством по крыше либо нелепым образом спрыгивать с балкона, никому не грозит простуда или старомодный пистолетный выстрел. Все происходит до совершенства изысканно, что свидетельствует об истинном прогрессе, о лестной для нашего времени победе над варварскими обычаями прошлого.
В ожидании супруга наши герои читают дамам избранные отрывки из сочинений лучших отечественных авторов либо рассказывают им истории.
Первоклассные парикмахеры заблаговременно поставили дыбом волосы на головах у обоих «нарушителей долга» либо разбросали их в продуманном беспорядке — в зависимости от того, каков склад характера у супруга.
Тончайшее чувство приличий, красноречиво свидетельствующее об изощренной деликатности штаб-лекаря, подсказало ему еще одну деталь. В стене номера скрыт граммофон, приводимый в действие силою электри честна; ом издает различные фразы: прерывистые, страстные, судорожные и бессвязные, в то время как супруг и полицейский комиссар ломятся в двери — в негодовании, соответствующем обстоятельствам, — и фиксируют улики.
Дабы Развод стал доступен семьям с разным достатком, на выбор предлагаются варианты Задержания-с-Поличным по первому, второму и третьему разряду, как похороны.
Не Погребенье честь по чести, а Погребенье Чести!
Находятся служебные помещения агентства, само собою разумеется, на улице Всевидящего Ока; над парадной дверью в качестве эмблемы выставлен бюст Платона; на квитанциях фирмы гордым девизом красуется прославленная формула дипломатии: «Non possumus»[3].
Бездна шика. Профессиональный секрет. Сохранение тайны гарантируется! Филиалов в Париже нет. Расценки по твердой таксе. (Остерегаться подделок.)
Подведем итоги: столь разумное начинание, в осуществимость коего мы покуда можем поверить лишь с великим трудом, в недалеком будущем так или иначе окажется неизбежностью в связи с положениями, сформулированными в поправке к Закону о разводе.
Разве цель не оправдана?
Найти законный выход из ложного положения, которое в этом мире и в нашем обществе слишком часто обрекает родственные души на самую жалкую участь.
Что же касается многочисленности сотрудников, то поскольку учреждение штаб-лекаря дает им занятие и средства к существованию, оно должно рассматриваться как своего рода отводной канал или предохранительный клапан, сквозь который улетучивается социальный дымок — ничтожно малое, но опасное меньшинство, голодная праздность которого рано или поздно стала бы для нас сущей угрозой, разве не так?
Ну а с точки зрения нравственной, поскольку, согласно закону, древние священные обеты брачующихся отныне будут во Франции всего лишь условными, разве не логично, в сущности, что исконно существующие нарушения супружеской верности станут фиктивными? Там — лицедеи, тут — марионетки.
Отныне, коль скоро идеал каждого француза — личная свобода, сумеем доказать, что и в браке тоже наше благоразумие помогает нам стать выше какой-то верности, обременительной во всех отношениях.
Но вот новая загвоздка! Удивительное дело! Несмотря на изощреннейшие меры предосторожности, принятые штаб-лекарем Иларьоном де Ненюфаром, блюстительницы высокой нравственности забили тревогу — не по поводу сути, а по поводу формы инсценированных Задержаний-с-Поличным! Короче говоря, несколько обольстительных брюнеток из самого избранного круга объявили, в сознании собственной неотразимости, что ритуал «Лета-на-дому» отнюдь не внушает им полного доверия!
Дабы покончить с затруднениями, которыми встревоженные красавицы обязаны чрезмерности своих чар, штаб-лекарь на сей раз, по примеру Александра, разрубил гордиев узел: им недавно создан филиал фирмы — бюро «Восточное».
Не тратя времени даром, oн выписал из Константинополя группу — отбор производился, как говорится, со всей объективностью — бывших стражей сераля, уволенных вчистую после столь трагической кончины султана.
Эти восточные молодцы, в нежной юности получившие должную подготовку у коптских дельцов, белокожи, пригожи, бесстрашны, атлетически сильны: они будут подменять ранее набранных своих коллег в тех случаях, когда дамы робеют. Некая нравственная особенность, свойственная всем им в равной мере, избавляет их от такой формальности, как эликсир Забвения.
Мустафа-бен-Измаил, придя в восторг от этого новшества в турецком вкусе, был даже готов, по слухам, уступить нам два великолепных образчика такого рода, все газеты уже сделали их героями дня; но из соображений нравственного характера агентство отказалось приобрести их «ввиду темного цвета кожи».