Она быстро пересекла лужайку, резво, как умела она одна, забралась на дерево и так там и затаилась, ожидая появления Элроя.
С дерева улица совсем не просматривалась вдаль, поэтому Шерри, чтобы унять волнение и скоротать время, стала наблюдать за размеренными приготовлениями миссис Макинтош, опять вышедшей на веранду. Сверху ей было прекрасно видно, как она тщательно (если не сказать дотошно) готовилась к предстоящему вечеру: выносила все новые чашки и тарелочки, расставляла их и так, и эдак, качала головой, пыталась уместить между всеми приборами и блюдами еще несколько декоративных вазочек и пр. и пр. и пр. Временами ее внимание переключалось на стулья и подушечки, которые она к ним то привязывала, то отвязывала, еще несколько раз она поправила картины, висевшие на стене. За все время она ни разу и не подумала взглянуть на дерево.
«Если бы такое дерево росло у меня во дворе, — как-то раз, давно еще, сказала Шерри Элрою, — я бы каждый день любовалась на него с веранды или из окна, по полчаса как минимум. После чего отправлялась бы полазить по нему. Жаль, что когда ты внутри — ты не видишь его снаружи… Честное слово, Элрой, оно мировое!»
Большой раскидистый дуб был самым приметным (и чуть ли не единственным) деревом на улице, где жил Элрой.
«Как же нам повезло, что оно растет именно у тебя!» — не раз повторяла Шерри, и Элрой всегда соглашался.
В густой его кроне ничего не стоило спрятаться, и Шерри за время дружбы с Элроем успела экспериментально установить, что ни один человек, находящийся внизу, на земле, не сможет ее заметить, если только не подумает вглядываться слишком пристально. Но даже если и подумает — то вряд ли он опознает в том нечетком силуэте Шерри. Скорее уж решит, что там какая-нибудь большая птица или несколько маленьких.
Еще одним достоинством дерева было то, что мощные ветви его доходили до дома, до самых окон второго этажа (и до комнаты Элроя в том числе), так что по ним, при должном уровне сноровки, который Шерри уже имела, можно было легко перебраться в дом. Это она тоже успела несколько раз проверить на практике. Элрой никогда не пробовал заходить или выходить из собственной комнаты подобным, весьма экзотическим образом, предпочитая ему обычную лестницу внутри дома и не менее обычную дверь. Так было спокойнее и безопаснее. Впрочем, в Шеррином случае последний пункт оставался спорным — особенно в тот раз, когда она покидала комнату Элроя в 11-м часу вечера (они тогда слишком долго готовили ловушку для эльфа). Попадаться на глаза родителям Элроя в такое время было совсем нежелательно.
Шерри вспомнила этот и еще несколько похожих случаев, когда дерево ее выручало, и в очередной раз, как и в те, с благодарностью погладила его шершавую кору. Она попыталась вспомнить, когда последний раз забиралась на него, и не смогла.
В целом, сидение на дереве и добрые воспоминания подействовали на Шерри умиротворяюще.
«Прямо сейчас я сижу на дереве во дворе Элроя и скоро его увижу», — напоминала она себе снова и снова и отказывалась поверить, что скоро все изменится. Это дерево перестанет называться «Деревом Во Дворе Элроя», этот двор перестанет называться «Двором Элроя», этот дом перестанет называться «Домом Элроя». Нет, так не будет. Никогда. Все останется, как прежде, как сейчас. Когда Шерри почти забывалась подобными мыслями, на глаза ей снова попадалось уродливое объявление о продаже…
Миссис Макинтош наконец закончила подготовку праздничного ужина и, судя по всему, теперь уж точно совершенно окончательно[15]. Она скрылась из поля видимости и пропадала в доме довольно долго, но потом все-таки вернулась на веранду (теперь она выглядела гораздо наряднее), села на стул и замерла, глядя на дорогу. Она часто переводила взгляд на часы, а еще временами поправляла воротничок, приглаживала волосы или смахивала пылинки[16] с рукавов. Иногда она поворачивала голову в сторону стола, начинала загибать пальцы, что-то считая и припоминая, а пару раз даже доставала из сумочки крошечную записную книжку и перечитывала какие-то свои записи.
Ей внизу был виден больший участок дороги, чем Шерри. Минут через десять она встрепенулась и подошла к воротам, сосредоточенно глядя вдаль. Скоро подъехал автомобиль. Шерри почувствовала, как у нее замерло сердце, но это оказался всего лишь мистер Макинтош-старший — отец Элроя, вернувшийся с работы.
Они обменялись парой предложений и мистер Макинтош ушел в дом, но довольно быстро вернулся обратно. И вот уже они оба сидели на стульях, вынесенных на лужайку, глядя на дорогу и сверяясь с часами. Миссис Макинтош спросила у мистера Макинтоша, как прошел его день, посоветовалась по поводу «той вазочки, которую подарила бабушка» — стоит ли и ее вынести на стол или можно обойтись — плавно перешла к вопросу о том, какое блюдо следует подать первым…
15
Шерри несколько раз успела ошибиться. Когда казалось, что все уже готово, миссис Макинтош находила еще какой-нибудь повод покопошиться у стола или вокруг.