Когда мой плот был уже совсем близко, то застрял и перевернулся. В наших озерах я плавать умею, так что до берега добрался. В реку уходила огромная балка ржавого металла — я ухватился за нее и сел на землю, тяжело дыша. Мне удалось сберечь лук, две стрелы, и нож, найденный в Мертвом месте. И все. Плот мой, кружа, уходил вниз по течению к Горькой воде. Глядя ему вслед, я подумал: если бы он накрыл меня собой, по крайней мере я бы легко и быстро погиб. Ну да ладно. Высушив и перетянув тетиву, я зашагал к Месту богов.
Земля под ногами была похожа на землю и почему-то не жгла. Врут легенды, что земля здесь всегда горит, я теперь знаю. То и дело на руинах попадались пятна Великого пожарища — это правда. Но это были старые пятна. Неправда и то, что говорят некоторые колдуны: будто это остров, окутанный туманами и заклинаниями. Нет. Это огромное Мертвое место — больше, чем любое другое из нам известных. Там повсюду дороги богов, пусть даже по большей части потрескавшиеся и разбитые. Повсюду — руины высоких башен, выстроенных богами.
Как рассказать, что я видел? Шел я осторожно, сжимая в руке натянутый лук и всей кожей ловя ощущение опасности. Я ждал воплей духов и криков демонов, но ничего не услышал. Там, где я вышел на берег, было очень тихо и солнечно. Ветер, дождь и птицы, разбрасывающие семена, поработали на славу — в трещинах покореженного камня росла трава. Красивый остров — неудивительно, что боги решили здесь отстроиться. Будь я богом, я бы тоже, придя сюда, начал строить.
Как рассказать, что я видел? Башни разбиты не все — то тут, то там какая-то уцелела, как высокое дерево в лесу, и птицы гнездились высоко в ее вершине. Но сами башни казались слепыми, потому что боги ушли. Скопа ловила рыбу в реке. Над разбитыми камнями и колоннами танцевали белые бабочки. Я подошел поближе. На одном из камней, расколовшемся надвое, были высечены слова. Буквы я читать умею, но эти понять не мог. Там было написано: «КАЗНАЧ». И еще — разбитое изображение человека или бога. Он был высечен в белом камне, и волосы у него были стянуты в хвост, как у женщины. Его звали АШИНГ[47], как я прочитал на половинке треснувшего камня. Мне подумалось, что правильно будет помолиться АШИНГу, хотя этого бога я не знал.
Как рассказать, что я видел? Не осталось ни запаха человека, ни на камне, ни на металле. И деревья почти не росли в этом буйстве камней. Много было голубей, они гнездились в башнях, все перепачкав пометом, — наверное, боги любили их, а может, использовали для жертвоприношений. По дорогам богов бродили дикие кошки — зеленоглазые, совершенно не боящиеся человека. По ночам они воют, как демоны, хоть они и не демоны. Дикие собаки опаснее, они охотятся стаями, но их я встретил позже. Повсюду были камни с высеченными письменами — магическими числами или словами.
Я шел на север — и не пытался прятаться. Когда бог или демон увидят меня, тогда умру, а до тех пор, я больше не боялся. Голод к знаниям горел во мне — столько всего было непонятно. Через некоторое время почувствовал голод и в животе. Можно было добыть мясо, но я не стал охотиться. Известно, что боги не охотились, как охотимся мы — пропитание они получали из волшебных коробок и кувшинов. Иногда такие коробки еще можно найти в Мертвых местах — однажды, когда я был еще маленьким и глупым, то открыл кувшин, попробовал еду, и оказалось, что она сладкая. Но отец узнал и строго меня наказал, потому что эта еда часто несет смерть. Но сейчас я давно миновал все запреты и заходил именно в те башни, где рассчитывал найти пищу богов.
Наконец я нашел ее — в руинах большого храма в центре города. Наверное, был мощный храм, потому что крыша его была разрисована звездами, как на ночном небе — это разобрать удалось, хотя краски выцвели и потускнели. Я шел сквозь просторные пещеры и туннели — может быть, в них держали рабов. Но когда я стал спускаться вниз, послышался крысиный писк, и я не пошел туда — крысы нечисты, а их там, судя по писку, было несколько стай. Но неподалеку я нашел еду — в самом центре разрушенного здания, за приоткрытой до сих пор дверью. Ел я только фрукты из кувшинов — очень уж они были сладкие. Там же было и питье, в стеклянных бутылках — напиток богов был крепким, даже голову повело. Подкрепившись и выпив, я лег спать на камне, положив рядом лук.
47
АШИНГ — часть фамилии «Вашингтон», выгравированной на статуе Джорджа Вашингтона на Уолл-стрит. Имя Линкольна Джон, вероятно, видит на туннеле Линкольна, соединяющем Нью-Йорк и город Вихокен. —