– Не суетись. Действуем быстро, но спокойно и бесшумно.
Перебросить через плечо ремень сумки. Вооружиться единственным подходящим предметом – каминной кочергой. И покинуть дом, ни разу на него не оглянувшись.
Огибаем фасад и сначала прогулочным шагом идём по тропинке, ведущей к флигелю, потом сворачиваем в лес. Если присмотреться, за деревьями виден просвет вертолётной площадки. Слышно, как переговаривается у себя на крыльце наша стража. Ещё несколько метров, и я получаю первый щелчок по ноге. Через пару шагов – второй. Мия болезненно охает. Хруст ветвей, и вдруг прямо перед нами откуда ни возьмись возникает патрульный. Он вскидывает шокер, но я реагирую быстрей. Извини, Барри... – удар кочергой по руке, шокер летит в траву – ...остался бы ты цел и невредим... – удар по голени, подсечка, парень вопит и падает – ...если бы шёл сейчас в другую сторону!
Бросаю кочергу, подбираю шокер. Гул вертолёта стремительно нарастает, кажется, даже воздух вокруг нас вибрирует. Ещё один щелчок – чёрт подери, когда разрядится эта железка?!
– Бежим!
Что с Мией? Она же белая, как простынь!
– Эй! Ты в порядке?!
– Больно! – шипит она сквозь зубы, показывая на браслет. – Будто он бьёт прямо в нервный узел!
Похоже, так и есть, или она иначе реагирует на ток! Почему мы не проверили заранее?! Судя по звуку, вертолёт уже сел. Щелчки не прекращаются. Мы ускоряем шаг, но Мия хромает, дважды оступается и падает, драгоценные секунды уходят!
Площадка! Наконец-то! Надпись Black River National Park[24] на борту старого «Белла» с облезлой зелёной полосой. Люк открыт, в глубине салона я вижу Итена, отца не разглядеть за стёклами кабины. Нашего сообщника пока нет. Вслед за нами на площадку выскакивают охранники, те двое, которые только что прохлаждались на крыльце.
– Стоять! – кричат они хором.
Одни из них тут же берёт на прицел Мию, второй поворачивается к вертолёту... Нет, братишка, нет, не надо! Опусти пистолет! Ты даже стрелять не умеешь! Он меня всё равно не услышит... С оружием в руках из леса появляется Эд, останавливается, не замеченный бывшими коллегами. Грохает и разносится эхом выстрел. Охранник, который не успел прицелиться в Итена, катается по земле, держась за правое плечо. Быть не может, чтобы Итен выстрелил и попал! Да нет, конечно, это не он! Янсон – вот кто стрелял! Его следующий выстрел обезвреживает другого охранника.
Скорей! Скорей!
Друг за другом – Мия, Эд и я – мы забираемся внутрь, я закрываю люк, вертолёт сразу же отрывается от земли. Выбегают, наперебой паля, последние двое тюремщиков, но поздно – птички улетели!
– Ножницы! – бросаю я в пространство.
Холодные гладкие рукоятки гидравлических ножниц ложатся мне в руку. Несколько движений, и сначала Миин, а потом мой браслет распадаются каждый на две половины. По моей просьбе кто-то уже приоткрыл иллюминатор, обломки летят за борт. Мия обнимает Итена и рыдает у него на плече. Эд Янсон кричит что-то и жестикулирует, глаза у него весёлые и ошалелые. Майор Чарльз, один раз обернувшись со своего места за штурвалом, приветствует нас коротким кивком. Озеро, словно нарисованное циркулем, и коричневая буква L – крыша злосчастной «Эрнестины Джейн» – покачнувшись, уходят вниз и вбок.
Мы свободны! Хвала создателю, мы свободны!
Но заорать от восторга я не успеваю. В нескольких милях от нас, над горами, из облаков выныривает чёрная точка. Ещё один вертолёт! Он движется к тому месту, откуда мы торопимся уйти, но его скорость выше, и расстояние между нами сокращается. Я не свожу с него глаз и вскоре различаю хищные очертания и глянцевый чёрный блеск новой машины.
Нет никакой надежды на то, что это вертолёт лесничества или спасателей.
64. Мисс Паркер. 12 мая, воскресенье, вечер
Не достанут, с земли нас уже не достанут! Реву в голос, и наплевать, что на меня смотрят. Кажется, я никогда в жизни так не плакала! Нога болит адски, с двух сторон на ней наливаются синяки, оставленные ножницами. Но слёзы текут не от боли – от облегчения. Свободны, о Господи, мы свободны!!! Двух ублюдков, которые явятся за нами, ждёт пустая перевёрнутая клетка!
Проревевшись на плече у Итена – бедняга пытался меня утешать, но мне всё равно ничего не было слышно! – поднимаю глаза на Джарода. Я бы не удивилась, если бы он тоже плакал сейчас. Но он не плачет и даже не улыбается. Напряжённо поигрывая желваками, он смотрит в боковой иллюминатор. Потом надевает переговорное устройство и что-то говорит майору Чарльзу. Тот кивает. Перебираюсь через тюки, неряшливо брошенные в салоне, сажусь рядом с Джародом, он молча отодвигается, открывая мне обзор.
Проклятье! Вертолёт, который вот-вот зависнет над «Эрнестиной Джейн», слишком хорошо мне знаком!