Выбрать главу

Таким образом, на протяжении пятнадцати лет я был убежденным проевропейцем, или «евро-турбо», как в Швейцарии называли сторонников Евросоюза. Я был идеалистом и пацифистом и мечтал о прекрасном будущем моей страны и всего обновляющегося континента. Поэтому мне удалось убедить моих издателей поддержать первую народную инициативу по вступлению Швейцарии в Европейское сообщество. Летом 1990 года я решительно выступал за запуск «евроинициативы» в экономическом журнале, где я тогда работал. Наш боевой клич, обращенный к швейцарцам, звучал так: «Вы нужны Европе!» Восемнадцать месяцев спустя инициатива с треском провалилась, сумев едва наскрести половину из требовавшихся 100 тысяч подписей.

Однако ничто, казалось, не могло охладить мой энтузиазм. 20 мая 1992 года, когда Федеральный совет официально передал в Брюссель заявку на вступление Швейцарии в Евросоюз, заголовок передовицы в газете, где я был редактором, радостно гласил: «Европа вновь обретает свое утраченное сердце!» – и сопровождался рисунком, на котором сияющая от радости Швейцария была изображена сердцем престарелого, но весьма бодрого европейского континента.

Конец европейской мечты

Но мое увлечение очень быстро сменилось разочарованием.

Прочитав книги «Человек ли это?» Примо Леви, «Жизнь и судьбу» Василия Гроссмана и «Красного коня» Эудженио Корти, я открыл для себя оборотную сторону медали. Ужасы, перенесенные советскими узниками в концлагере Нойенгамме, о которых мне рассказал друг, депортированный из Франции босниец, глубоко меня потрясли. Этот же друг позже поможет мне разобраться в скрытых нитях югославской трагедии и в географии ненависти, накопленной за время нацистской и оттоманской оккупации, которую вновь пробудили локальные всплески этнического национализма.

Первое разочарование постигло меня 6 декабря 1992 года. В этот день народ Швейцарии большинством в 20 тысяч голосов отказался присоединиться к Европейской экономической зоне (ЕЭЗ), задуманной как нечто вроде зала ожидания при Евросоюзе. Неожиданно моя мечта разбилась о суровую реальность демократии. «Черное воскресенье», как окрестил его один из федеральных советников, прославившийся именно этим термином, отозвалось похоронным звоном для всех, кто подобно мне, мечтал стать частью строящейся Европы[1] Для моего поколения это стало шоком. Как мы могли отказаться от перспективы открытости и прекрасного будущего и попасть в ловушку «узколобых популистов», предрекавших беду? Может, нам надо было продолжать мечтать, невзирая на мнение народа? Или, наоборот, признать, что граждане Швейцарии правы, отказавшись от мечты? Крах коммунизма и распад Советского Союза, который только что буквально разобрали по частям у нас на глазах, показали, что хвататься изо всех сил за мечту – это в лучшем случае тупиковый вариант, а в худшем – преступление. Но мне потребовалось время, чтобы понять это.

Неутешительный процесс познания

Отрицательный результат референдума в Швейцарии, который сторонники интеграции Европы предпочли бы забыть, тем не менее имел важные последствия для судьбы континента. С одной стороны, он положил конец стараниям Комиссии Делора создать второй авторитетный орган, который занимался бы делами новых государств, готовых к сотрудничеству, а в перспективе – вступлению в Европейский союз: Австрии, стран Скандинавии и Восточной Европы. Неудача ЕЭЗ ускорила поспешное расширение Сообщества, что очень быстро привело к нарушению его внутреннего баланса. Углубление интеграции – длительный и утомительный пошаговый процесс – было наспех закреплено в нескольких неудачных договорах: Маастрихтском, Амстердамском, Ниццком и Лиссабонском, а основные усилия были сосредоточены на расширении членства, что было намного проще и результативнее. Не найдя средств обеспечить качество, Европа уступила миражам количества.

После поражения в швейцарском референдуме ЕЭЗ превратилась в полупустую оболочку, куда входили только Норвегия, Исландия и Лихтенштейн, в то время как остальные члены Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ), Австрия, Швеция и Финляндия, поспешили вступить в Евросоюз, уверенные в том, что у них нет иного выбора. Этот эффект снежного кома быстро распространился на восточноевропейские и средиземноморские островные государства: Польшу, страны Балтии, Словению, Словакию, Чехию, Венгрию, Мальту и Кипр, которые всеми правдами и неправдами стремились попасть в НАТО и в процессе оказаться принятыми в Евросоюз.

вернуться

1

Daniel S. Miéville, 6 décembre 1992. Le non de la Suisse à l’Europe, «6 декабря 1992 года. Швейцария говорит Европе “нет”», Lausanne, Savoir Suisse+, PPUR, 2013.