Как бы то ни было, Беддес решил, что в квартиру стоит наведаться. Получили ордер на обыск, взяли ключи у управляющего. В комнатах не было замечено ничего особенного… Но в ванной… сразу бросалось в глаза, что там наспех наводили порядок. На линолеуме, в углах — куда тряпкой было трудно достать — мы обнаружили следы крови. Теперь оставалось найти тело. Так как багажа у миссис Чепмен с собой не было — иначе лифтеру пришлось бы им заниматься — значит, тело должно было находиться в квартире. Вскоре мы обнаружили запертый сундук. Тот самый… Ключи от него мы нашли в ящике туалетного стола. В общем, поднимаем крышку, а внутри пропавшая мисс Сейнсбери Сил! Прямо ветка омелы![56]
— А что же миссис Чепмен? — спросил Пуаро.
— Сильвия? Да, кстати, ее зовут Сильвией. Кто она такая? Не знаем. Знаем только одно: Сильвия или ее пособники убили мисс Сейнсбери Сил и запихнули в сундук.
Пуаро кивнул.
— Но почему у жертвы так изуродовано лицо? Скверная история…
— Не то слово! Почему изуродовано — приходится только гадать. Может, за что-то мстили. Может, чтобы нельзя было опознать…
Пуаро нахмурился.
— Однако опознать ее все-таки можно, — возразил он.
— Да, и не только по одежде, подробное описание которой мы имеем, но и по сумочке. Ее тоже засунули в сундук, и в ней мы нашли письмо, адресованное мисс Сейнсбери Сил в отель на Рассел-сквер.
Пуаро встрепенулся.
— Но это же… это противоречит здравому смыслу!
— Конечно. Думаю, это их промах.
— Возможно… да… промах. Но… Квартиру обыскали?
— Тщательнейшим образом. Ничего интересного.
— Хотелось бы взглянуть на спальню, — попросил Пуаро.
— Пойдемте.
В спальне не оказалось никаких признаков поспешного отъезда. Везде полный порядок. Постель разобрана, но в нее явно не ложились. Все успело покрыться толстым слоем пыли.
— Никаких отпечатков пальцев не нашли. На кухне, правда, есть, но, скорее всего, они принадлежат горничной.
— Стало быть, после убийства всю квартиру тщательно прибрали и все хорошенько протерли тряпкой?
— Да.
Взгляд Пуаро медленно скользил по комнате. Мебель современная, как и в гостиной. Доходы у хозяев, что называется, средние, подумал он. Вещи не дешевые, но и не слишком дорогие. Броские, но не первоклассные. Все выдержано в розоватом тоне. Пуаро заглянул во встроенный шкаф, пощупал платья. Изящные, но не высшего качества. Его взгляд задержался на туфлях. Почти все они, в соответствии с модой данного сезона, напоминали сандалии, у некоторых были толстые пробковые подошвы. Пуаро взял одну туфлю, повертел в руках, отметил про себя размер — двадцать два с половиной — и поставил на место. В другом шкафу он обнаружил сваленные в кучу меха.
— Вынули из сундука, — сказал Джепп.
Пуаро кивнул, поднял серую беличью шубку, оценивающе прищурился:
— Мех превосходный.
Затем он направился в ванную. Здесь все было уставлено косметикой. Пуаро ее рассматривал с большим интересом. Пудра, румяна, крем под пудру, питательный крем, лосьон и два флакона с краской для волос.
— Наверняка, эта наша блондиночка — крашеная, — сказал Джепп.
— В сорок, mon ami, волосы у женщин, как правило, начинают седеть, но миссис Чепмен не из тех, кто уступает природе, — назидательно проговорил Пуаро.
— Теперь она, наверное, перекрасилась в рыжую.
— Не знаю, не знаю.
— Вас что-то настораживает, Пуаро? Что?
— Вот именно. Настораживает, и весьма. Никак не могу понять одну вещь.
Решительным шагом он снова направился в чулан… Ухватив туфлю на ноге мертвой женщины, он с силой ее потянул. Туфля снялась не сразу.
Пуаро рассмотрел пряжку. Она была грубо, наспех пришита к туфле.
Пуаро вздохнул.
— Именно этого я и ожидал!
— Что это вы затеваете? Хотите еще больше все усложнить? — встревожился Джепп.
— Точно.
— Заурядная туфля, снабженная пряжкой. Что тут необычного?
— Ничего, ровным счетом ничего. И все же… я не понимаю…
Среди соседей ближайшей приятельницей миссис Чепмен была, по словам лифтера, миссис Мертон из квартиры номер восемьдесят два.
К ней-то и поспешили сыщики.
Миссис Мертон оказалась дамой общительной, у нее были живые черные глаза и замысловатая прическа.
Чтобы ее «разговорить», не потребовалось никаких усилий. Только немного мешала ее склонность слишком бурно на все реагировать.
56
Омела — вечнозеленый кустарник с овальными кожистыми листьями и желтыми цветами. Является традиционным рождественским украшением, которые до Рождества обычно хранят в сундуках.