— Может, что-нибудь нашли среди бумаг?
— Совершенно ничего, сэр. Их совсем немного. Несколько счетов и квитанций — все здешние. Старые театральные программки, два-три кулинарных рецепта, вырезанные из газет, брошюра о Зинановской миссионерской организации.
— Легко догадаться, кто ее сюда принес… М-да, кто бы подумал, что миссис Чепмен способна на убийство… Однако, выходит, очень даже способна. Во всяком случае, на соучастие в убийстве. В тот вечер не крутились ли здесь поблизости какие-нибудь подозрительные личности?
— Лифтер не помнит — столько времени прошло. К тому же дом многоквартирный, народ все время снует туда-сюда. Визит мисс Сейнсбери Сил он запомнил случайно — в тот вечер он заболел и на следующий день лег в больницу.
— Может быть, жильцы соседних квартир что-нибудь слышали?
Молодой человек покачал головой.
— Расспрашивал соседей сверху и снизу. Никто ничего не помнит. Наверное, у них было включено радио.
Из ванной вышел хирург — он мыл там руки.
— Пренеприятнейший случай, — бодро сообщил он. — Труп можно отправлять. А там уж я докопаюсь до сути.
— Причина смерти не ясна, доктор?
— Ничего не могу сказать, пока не произведу вскрытие. Скорее всего, лицо изуродовано уже после смерти. Однако окончательно картина прояснится после того, как я осмотрю труп в морге. Женщина средних лет, вполне здоровая. Волосы у корней седые, а по всей длине окрашены в светлый тон. Хорошо, если на теле есть особые приметы, не то придется попотеть, чтобы установить личность… А! Так вам известно, кто она? Превосходно! Что? Пропавшая женщина? Шумиха в газетах? Видите ли, я газет не читаю. Меня в них интересуют только кроссворды.
Когда доктор вышел, Джепп огорченно сказал:
— Вот вам цена газетных объявлений!
Пуаро замешкался у письменного стола, взяв в руки небольшую, коричневого цвета, записную книжку.
— Ничего интересного, сэр, — отчеканил бравый сержант Беднес. — Парикмахеры, портные и прочее. Кое-какие имена и адреса я выписал.
Пуаро открыл книжку на букву «Д».
Доктор Дэвис, Принс-Альберт-роуд, 17; Дрейк и Помпонетти, торговцы рыбой; дантист: мистер Морлей, Квин-Шарлотт-стрит, 58.
В глазах великого сыщика вспыхнули зеленоватые искорки.
— Полагаю, с опознанием никаких затруднений не возникнет? — на всякий случай поинтересовался он.
Джепп удивленно посмотрел на него.
— Безусловно… А разве вы не уве?..
— Я должен сам во всем убедиться! — твердо сказал Пуаро.
Мисс Морлей уехала из Лондона и поселилась в небольшом доме неподалеку от Хартфорда[63].
Почтенная гренадерша встретила Пуаро радушно. После смерти брата лицо у нее стало еще жестче, спина еще прямее, а отношение к жизни еще непримиримее. Гордость ее была страшно уязвлена. А как же могло быть иначе, если в ходе следствия открылись обстоятельства, бросавшие тень на профессиональную репутацию ее брата?!
Мисс Морлей доверяла Пуаро. Ведь он, как и она сама, был убежден, что вердикт, вынесенный коронерским следствием, ошибочен. Поэтому суровая дама позволила себе отбросить привычную чопорность.
На вопросы Пуаро она отвечала охотно и толково. Выяснилось, что все деловые бумаги ее брата были тщательно разобраны мисс Невилл и переданы преемнику мистера Морлея, который унаследовал некоторых его пациентов. Кто-то из постоянных клиентов стал лечиться у мистера Райли, остальные приискали себе дантиста в другом месте.
Выложив все, что ей было известно, мисс Морлей сказала:
— Значит, вы нашли эту женщину, пациентку Генри, мисс Сейнсбери Сил… Ее тоже убили…
В этом «тоже» чувствовался некоторый вызов. Мисс Морлей специально выделила это слово.
— Ваш брат никогда не упоминал о мисс Сейнсбери Сил? — спросил Пуаро.
— Нет, не припомню. Обычно он рассказывал мне или о каких-то особенно трудных больных, или просто о чем-нибудь забавном, что услышал от пациентов. Но вообще о работе говорил редко. Старался о ней забыть, как только заканчивал прием. Иногда он очень уставал.
— Не было ли среди его пациентов некой миссис Чепмен? Не помните?