Впервые Эркюль Пуаро увидел наконец все дело в правильном свете.
«…Ибо непокорность есть такой же грех, что волшебство, и противление то же, что идолопоклонство; за то, что ты отверг слово Господа, и Он отверг тебя, чтобы ты не был царем»[79].
— Конец первой проповеди, — возвестил пастор, не переводя дыхания.
Как во сне, Пуаро поднялся вместе со всеми, чтобы вознести хвалу Господу.
Глава 7
Тринадцать, четырнадцать — из пут любви не вырваться
— Если не ошибаюсь, мистер Райли?
Услышав у себя за спиной голос, молодой ирландец обернулся.
Рядом с ним, у конторки пароходной компании, стоял коротышка с большими усами и головой, по форме удивительно напоминавшей яйцо.
— Наверное, вы меня не помните?
— Мосье Пуаро, вы же присутствовали на дознании. Вы не из тех, кого можно забыть.
Мистер Райли снова повернулся к ожидавшему его за конторкой клерку.
— Собираетесь отдохнуть за границей? — вполголоса спросил Пуаро.
— Нет, мне, знаете ли, не до отдыха. А вы сами, мосье Пуаро? Неужто решили покинуть Англию? Надеюсь, не навсегда?
— Иногда я уезжаю ненадолго к себе в Бельгию.
— А я вот еду гораздо дальше — в Америку. И не думаю, что когда-нибудь сюда вернусь.
— Жаль, жаль, мистер Райли. Стало быть, оставляете врачебную практику на Квин-Шарлотт-стрит.
— Точнее сказать, она меня оставляет.
— В самом деле? Весьма печально.
— А я не огорчаюсь. Даже радуюсь, когда вспоминаю о долгах, которые я так и не уплатит.
Мистер Райли усмехнулся.
— Я не из тех, кто станет стреляться из-за финансовых осложнений. Оставим их в прошлом и начнем новую жизнь. У меня есть опыт работы и, поверьте, весьма основательный.
— Я на днях видел мисс Морлей, — тихо сказал Пуаро.
— Ну и как, получили удовольствие? Сдается мне, что нет. Нигде не встречал более угрюмой дамы. Интересно, как бы она выглядела, если бы ее напоить… Но этого никто никогда не узнает.
— Вы согласны с вердиктом по делу Морлея? — спросил Пуаро.
— Нет, не согласен, — не раздумывая ответил Райли.
— Вы не допускаете, что он мог ошибиться в дозировке анестетика?
— Если Морлей действительно ввел пациенту такую дозу, то он или был пьян, или намеревался убить этого человека. Но я никогда не видел, чтобы Морлей был навеселе.
— Стало быть, обдуманное убийство?
— Мне бы не хотелось этого говорить. Слишком тяжкое обвинение. Честно говоря, я в это не верю.
— Должно же быть какое-то объяснение.
— Должно. Но я об этом не думал.
— Когда вы в последний раз видели Морлея живым?
— Постойте, дайте вспомнить. Все-таки уже столько времени прошло… Ну, по-моему, накануне вечером, примерно, без четверти семь.
— А в день убийства вы с ним не виделись?
Райли покачал головой.
— Вы уверены? — продолжал настаивать Пуаро.
— Не знаю. Я не помню…
— Не заходили ли вы к нему около половины двенадцатого, когда у него был пациент?
— А ведь точно. Заходил. Спросил, какие ему нужны инструменты, я как раз делал предварительный заказ и договорился, что мне перезвонят, ну, из фирмы… Но я пробыл у него не больше минуты. Видите, даже забыл… У Морлея действительно сидел в кресле пациент.
Пуаро кивнул.
— Есть еще один вопрос, который мне все время хотелось вам задать. Один из ваших пациентов, мистер Рейке, передумал лечить зубы и ушел. Что вы делали в эти освободившиеся полчаса?
— То, что всегда делаю, если есть время. Налил себе стаканчик. И, как уже говорил вам, позвонил по телефону и зашел к Морлею.
— Насколько я понимаю, — сказал Пуаро, — с половины первого до часу у вас тоже не было пациентов. Мистер Барнс уже ушел. Кстати, когда он от вас ушел?
— О, ровнехонько в половине первого.
— И что вы потом делали?
— Как всегда, налил себе еще один стаканчик.
— И снова пошли к Морлею?
Мистер Райли засмеялся.
— Думаете, я пошел и застрелил его? Я ведь вам уже говорил — давно, еще тогда, что я не убивал старину Морлея. Но алиби у меня, конечно, нет.
— Что вы можете сказать о горничной мистера Морлея, об Агнес? — спросил Пуаро.
Райли вытаращил глаза:
— Странный вопрос!
— Тем не менее мне хотелось бы знать.
— Хорошо, я вам отвечу. Ничего не думаю. Джорджина держала своих горничных в ежовых рукавицах. И эта Агнес ни разу даже не взглянула в мою сторону. Видно, у нее плохой вкус.
79
«Тебя, Бога, прославляем…» — начальные слова благодарственной молитвы, которая поется во время утреннего богослужения.