— В самом деле? — улыбка Нармана была нетипично тёплой. — Ты уже думал о ком-нибудь, Тревис? — спросил он.
XIII
Собор Теллесберга
и
Королевский дворец,
Город Теллесберг,
Королевство Черис
Орган начал свою величественную прелюдию, и сотни людей, набившиеся в Теллесбергский собор, поднялись со своих скамей. Восхитительная музыка пронеслась сквозь пахнущий ладаном воздух на золотых крыльях звука, а затем хор ворвался в песню.
Двери собора распахнулись, и обычная для среды утренняя процессия из скипетроносцев, свеченосцев и кадильщиков двинулась вперёд в приветствующее великолепие этого величественного гимна. Послушники и младшие священники следовали за предшествующими процессии прислужниками, а архиепископ Мейкел в свою очередь, следовал за ними.
Мерлин Атравес наблюдал за этим со своего поста в королевской ложе, приподнятой в двадцати футах над полом собора, со знакомыми смешанными чувствами. Церковь настолько была частью жизни каждого сэйфхолдца, что моменты подобные этому были неизбежны, и полное погружение, казалось, уносило прочь, по крайней мере, частичку его первоначального гнева.
«Но лишь частичку его», — напомнил он себе. — «Лишь частичку».
Процессия постепенно, величественно двигалась вперёд, а архиепископ двигался в самой её сердцевине. Но представление Мейкела Стейнейра о правильной процессии было не совсем такое, как у других архиепископов, и Мерлин улыбнулся, когда Стейнейр приостановился, чтобы в благословении возложить руку на кудрявую голову маленькой девочки, которую приподнял её отец.
Новые руки протягивались, чтобы коснуться архиепископа, когда он проходил мимо, и новые детские головы ожидали его благословения. Другие, искушённые жизнью архиепископы, несомненно, могли бы свысока увидеть в «бесхитростном» пастырстве Стейнейра отказ от права на надлежащее архиепископское достоинство. «Впрочем, эти другие искушённые архиепископы никогда бы не оказались в центре такой сильной личной любви и доверия, которое Мейкел Стейнейр вызывал у людей своего архиепископства. Конечно, были…»
Мысли Мерлина Атравеса оборвались с внезапностью гильотины, когда в нефе собора резко закружилось целеустремлённое движение.
Архиепископ Мейкел возложил руку на голову ещё одного мальчика, пробормотав слова благословения. Он знал, что его частые остановки вызывали, как правило, снисходительное раздражение среди его служек и помогающих священников.
С другой стороны, конечно, они понимали, что нельзя протестовать, даже если бы это сделало правильную хореографию неизменной церковной литургии немного сложнее. Были некоторые обязанности — и удовольствия — в призвании любого священника, которые Мейкел Стейнейр отказался бы принести в жертву «достоинству» своего священнического поста.
Он повернулся обратно к процессии, склонив голову, в то время как один из уголков его разума заново пересмотрел дневную проповедь. Настал момент, чтобы он акцентировал внимание на…
Внезапная коалесценция[4] движения застала его врасплох так же сильно, как и любого другого в соборе. Его голова дёрнулась назад, когда чьи-то руки сомкнулись на его руках. Двое мужчин, которые внезапно ворвались в процессию, резко дёрнули его, поворачивая вбок, а он был слишком ошарашен, чтобы оказать какое-либо сопротивление. Никто и никогда не поднимал руку на духовенство Матери-Церкви.
Это действие было настолько абсолютно неслыханным, что каждый прихожанин в соборе был поражён так же, как и Стейнейр. Только те, кто был ближе всех к нему, могли действительно видеть, что происходит, но резкое прерывание процессии заставило головы развернуться, захлопав глазами.
Мозг архиепископа сработал быстрее, чем у большинства, но он ещё только начинал понимать, что происходит, когда увидел кинжал в руке третьего мужчины. Кинжал, который, вопреки всем традициям Церкви Господа Ожидающего, был пронесён в собор, скрытый под курткой убийцы.
— Во имя истинной Церкви! — крикнул убийца, и кинжал двинулся вперёд.
Мозг Кайлеба Армака также сработал быстрее, чем у большинства. Король вскочил на ноги, одна рука вытянулась в тщетном протесте, как только сверкнул кинжал.
— Мейкел! — закричал он, а затем дёрнулся назад, так как менее чем в шести дюймах от его уха выстрелила пушка.
Во всяком случае, так ему показалось. Кайлеб отшатнулся от ошеломляющего удара, молотом ударившего по его барабанным перепонкам, а затем она выстрелила снова.
4
Коалесценция — слияние частиц (например, капель или пузырей) внутри подвижной среды (жидкости, газа) или на поверхности тела. Пятна жира в супе слепляли? :)