Будто и не прошло с той поры тридцати с лишним лет, ясно вижу молодого Николая Михайловича. Среднего роста, поджарый. Лицо энергичное, волевое, стрижен коротко. Говорит окая, короткими фразами, четко формулируя свои мысли, как правило, оригинальные, запоминающиеся. В памяти остались его по-мужски красивые, сильные, много поработавшие руки, операции, на которых я ему ассистировал. Быстрые, точные, до конца продуманные и отработанные действия. Ни одного лишнего жеста. Вся операция на одном дыхании! Предельная собранность, которой он требовал и от помощников, малейшие их оплошности вели к уничтожающей критике: беспощадно требовательный к себе, он и другим не прощал ошибок. На обходах царили строгая дисциплина, четкость. Никаких лишних слов, конкретные указания.
Нет, он не был ученым-сухарем. В свободное время, в перерыве между операциями, расслабившись, охотно говорил на разные темы, шутил, но без развязности, без панибратства. Общаясь на равных, оставался старшим.
С годами Амосов менялся мало. Только в волосах прибавлялось серебра, тверже, сосредоточеннее становился взгляд; он часто задумывался, как бы погружаясь в мир, видимый ему одному.
Клиника Амосова быстро стала одним из центров легочной хирургии нашей страны. Хирурги стремились в нее, чтобы узнать новое, больные — за помощью. Признание было всеобщим, а награда — самой высокой — Ленинская премия. Чего же еще желать, к чему еще стремиться? Так, видимо, решили бы для себя многие. Но не Амосов. Он начал заниматься самым ответственным разделом хирургии — хирургией сердца.
Об Амосове и человеческом сердце можно рассказать многое. Тысячи раз держал он в руках трепещущее сердце, чутко улавливая перебои, исправлял пороки. А потом ждал выздоровления… Или горевал, кляня себя за то, «в чем был и не был виноват…» Но неизмеримо чаще вместе с больным праздновал победу. Статистика говорит: в клинике, руководимой Н. М. Амосовым, сделано самое большое в нашей стране количество операций при пороках сердца с самым малым числом осложнений и смертельных исходов. В этом его величайшая заслуга перед теми, кого вылечил, кому дал надежду. И оправдание перед теми, кого, увы, нет. Ведь в хирургии побед без поражений не бывает.
Все больше уходил Амосов в хирургию сердца, в работу по созданию новых аппаратов, в медицинскую кибернетику. Да, и в кибернетику! Для того чтобы в совершенстве корригировать пороки сердца, нужно было понять их многообразные связи с процессами кровообращения, газообмена, обмена веществ. Для этого Амосов, врач с высшим техническим образованием, стал моделировать системы болезней. Чтобы еще глубже вникнуть в сущность жизненных явлений, он моделировал и системы здоровья. Одна за другой выходили монографии Амосова: «Операции на сердце с искусственным кровообращением», «Моделирование мышления и психики», «Саморегуляция сердца» и другие.
Раздумья о здоровье возникли не вдруг. Поводом стали собственные недуги. «Сразу после тридцати напала болеть спина: полагали — радикулит. Не помню, чтобы не оперировал из-за этого, но иногда отойдешь от стола — ни сесть, ни разогнуться.
…В общем, когда переехали в Киев, уже появились «слабые места»: сердечная аритмия, радикулит и жестокие спазмы желудка. Сделали рентгеновский снимок позвоночника и обнаружили большие поражения. Ортопед, старик профессор Елецкий, посмотрел на меня, молодого профессора, и сказал: «Пропадешь, будешь мучиться всю жизнь, и будет все хуже». Так к сорока годам я подошел к проблеме здоровья. Нужно было или что-то придумывать, или идти проторенной дорожкой болезней»[1].
Как раз в то время Амосов начал много заниматься хирургией сердца. Операции на сердце длятся часто по нескольку часов и требуют от хирурга не только знаний, умения, но также большого физического напряжения. А тут сильные боли в спине, в желудке, перебои сердца. В таком состоянии у операционного стола долго не выстоять. Что же, оставить хирургию?
Амосов избрал другой путь: составил себе «тренировочный курс на позвоночник», отказался от машины, стал много ходить, а потом и бегать, усиленно занялся зарядкой. И так день за днем, месяц за месяцем… Ограничил себя в питании. Сбросил вес. «…Исчезли перебои в сердце, перестала болеть спина, спазмы желудка тоже стали редко беспокоить. Кровяное давление последние годы 120 на 75. Пульс 50. Полное овладение собой».