Внезапность, достигнутая такой тактической маскировкой, дала возможность захватить узловые позиции немцев. Сопротивление их было сломлено. У противника началась паника. Потери 10-й гвардейской кавалерийской дивизии не сказались на результатах ее действий. Колонна немецкой пехоты, которую она атаковала, была разбита и рассеяна по степи.
Острота боевых действий в районе Ново-Григорьевки не притупляла мое внимание к развитию наступления на Бармашово. Крутая бармашовская балка, протянувшаяся до самого моря, могла явиться для противника выгодным промежуточным рубежом обороны, тем более, что на нее «нанизан» целый ряд населенных пунктов. Восточнее, через Явкино на юг, тянулась такая же балка, берега ее были также усеяны хуторами, селами. Эту балку мы назвали Ново-Петровской.
Через Бармашово и южнее, к реке Ингул, тянется много параллельных дорог. Местность эта удобна для отхода войск противника благодаря сочетанию характера дорог и наличия выгодных рубежей для прикрытия движения колонн.
Для нас выход на рубеж бармашовской балки тоже давал много преимуществ такого же порядка, — только в целях увеличения темпов наступления.
Еще в три часа ночи (об этом мне напоминает сохранившееся боевое донесение) 13-я и 15-я гвардейские механизированные бригады достигли Явкино. Оно было занято противником, имевшим, судя по всему, намерение упорно удерживать его. Мне совершенно не хотелось терять время на этот, хотя и большой, но в данной обстановке не столь уж важный населенный пункт. «Явкино обойти и развивать стремительное наступление на Бармашово» — такое боевое распоряжение было отдано генералу Танасчишину. Понимая, что оставлять его немцам также нельзя, приказал эту задачу возложить на 14-ю гвардейскую механизированную бригаду, которая, как известно, была мной использована для удержания Ново-Григорьевки, и теперь вновь передавалась механизированному корпусу.
Главные силы Сталинградского мехкорпуса начали стремительное движение на юг, громя на своем пути колонны противника. Всю ночь танковые и механизированные бригады сталинградцев рвались вперед. На рассвете у хутора Ровное передовой отряд корпуса (З6-я гвардейская танковая бригада с приданными ей 35-м и 212-м танковыми полками) разгромил крупную немецкую колонну, двигавшуюся по полевой дороге на Ново-Александровку. Наша разведка уже давно следила за движением этой колонны. Комбриг полковник Жуков заранее отдал приказ командирам частей быть в готовности к бою на рубеже села Ровное. Двигались сначала в предбоевых порядках. Когда в предрассветной долине заметили длинную медленно ползущую колонну, танковые полки резко увеличили скорость и, развернувшись в боевой порядок, атаковали ее. Передние автомашины колонны были сразу же подбиты. Образовалась пробка. Колесный транспорт стал. Орудия в этой мешанине не успели развернуться. Особенно большое скопление образовалось в селе. Было видно, как там метались машины, кони, люди. Паника поднялась невероятная. Так бывает, когда врага охватывает чувство обреченности. Разгром противника был полный.
Утром, сопоставляя разведывательные сведения, мы пришли к выводу, что этой ночью Конно-механизированная группа разгромила передовые части 4-го, 17-го и 44-го армейских корпусов 6-й армии, которые должны были создать условия для планомерного отвода главных сил 6-й армии за реку Ингул. Значит, первая карта, на которую ставил генерал-полковник Холлидт, стремясь пробить коридор и закрепив его «стены», отвести армию за реку Ингул и за реку Южный Буг, бита.
Теперь, пока главные силы Холлидта не хлынули еще на запад, пока они продолжают действовать против наших войск, наступающих с фронта, Конно-механизированная группа должна успеть захватить Снигиревку и выйти на рубеж реки Ингулец. На худой случай, думалось мне, необходимо закрепиться на рубеже Спасское, Ново-Петровка, Гуляй-Городок. Ведь теперь, когда мы перехватили все пути отхода войскам генерал-полковника Холлидта на запад и создали условия для их полного оперативного окружения, нельзя не учитывать, что попытку прорваться из котла предпримут 12–13 дивизий и еще целый ряд спецчастей 6-й армии[23]— сила немалая. Но мы рассчитывали, что с подходом 23-го танкового корпуса многие трудности оперативного характера будут уверенно преодолены.
На улицах Ново-Григорьевки еще шли бои, а мы в одном из домов, у пруда, разложили оперативную карту. Надо было немедленно принять решение, каким образом быстрее и эффективнее овладеть Снигиревкой. Боевые распоряжения диктовались, как обычно, прямо с карты. Ждать, пока штаб соберет и обобщит сведения об обстановке и выработает предложения для принятия решения на дальнейшие действия, нет времени. Конкретно сложившаяся обстановка вновь выдвигала жесткую формулу: войска — командующий — войска. А штаб, выполняя решение командующего, быстро и деятельно осуществляет оперативное обеспечение боевых действий. Коротко дальнейшие боевые действия мыслилось развивать следующим образом.