— Стиль ретро? — одобрительно кивнул Дерек на чемодан. — Опять в моде?
— Что слышно в мире бизнеса, Дерек? — перекрыл тему чемодана Никифоров. — Число совместных предприятий растёт?
— Абсолютно не растёт, — охотно ответил Дерек. — Я только что из Гамбурга, с симпозиума по этим самым совместным предприятиям. Сейчас их полторы тысячи. За последние два месяца не зарегистрировано ни одного нового. К концу года примерно тысяча прекратит существование. Останется пятьсот, но из них только сто тридцать девять дают какую-то прибыль.
Никифоров спросил про совместные предприятия просто так, в общем-то, ему было на них плевать, но, получив столь исчерпывающий ответ, посчитал неловким прекращать беседу.
— Что же так, Дерек?
— Причин много, — сказал Дерек. — Во-первых, приходится давать очень много взяток. Над каждым предприятием, как эти… gad flys[1] вьются партийно-советские чиновники, всем охота получить что-нибудь иностранное, съездить за границу. Причём круг их постоянно расширяется, бизнесмены не успевают везти подарки. Во-вторых, поголовное, хуже чем в Африке, воровство. Нанимают людей, а те растаскивают всё, начиная от компьютеров, кончая скрепками. Там приводили пример. Где-то в… Таракановске, есть такой город? содрали даже синтетические под гобелен обои со стен. В-третьих, полнейшая невозможность наладить хоть какие-нибудь связи: все комплектующие поставки срываются, никакие договора не выполняются, всякие попытки наказать виновных безуспешны. Что ты хочешь, — добавил Дерек после паузы, — поезда не ходят, почта не работает. Меня попросили, я отправил с международного почтамта сверхсрочную телеграмму-метеорит, то есть «молнию», заплатил семнадцать долларов с полтиной, сказали, получат в Воронеже через час, в тот день не было телефонной связи, потом наладили, я звонил, прошло пять дней, до сих пор не получили. И доллары не хотят возвращать! — рассмеялся Дерек, как будто ему доставляло удовольствие, что дела в стране из рук вон, что братья-бизнесмены терпят здесь убытки. — В-четвёртых, ваши рабочие разучились работать. Если только можно разучиться тому, чего они никогда не умели. Советская власть-то на восьмой десяток пошла…
— А… чему ты радуешься, Дерек? — с подозрением посмотрел на него Никифоров.
— Не тому, что вы разваливаетесь, — правильно понял его вопрос Дерек, — и не тому, что мы несём убытки. Это всё относительно. Я радуюсь всего лишь тому, что оказался хорошим пророком. Я зачитал на симпозиуме статью, которую опубликовал в одной английской газете два года назад, когда только началась эта возня с совместными предприятиями.
— Что же это за статья?
— Статья? Ну… Название, если перевести с английского, звучит примерно так: «Советский Союз — территория, лежащая по ту сторону бизнеса».
— По ту? — удивился Никифоров. — По какую это по ту?
— А по ту, — ответил Дерек, — по какую никакой бизнес невозможен.
— А что же тогда возможно?
— А только грабёж и воровство. Советский Союз — территория, лежащая по сторону грабежа и воровства. Я правильно выразился по-русски?
— Не совсем, — сказал Никифоров, — но смысл ясен.
Он чувствовал, что Дерек втягивает его в очередной бессмысленный разговор, цель которого унижение и поношение несчастной России, а заодно и Никифорова как русского. Какой-то он был интеллектуальный извращенец, этот Дерек. Мало того, что зарабатывал здесь большие деньги, так ему ещё непременно надо было унижать и поносить Россию, и ладно бы перед немцами на неведомом гамбургском симпозиуме, так в России же, перед русским Никифоровым!
Никифорову бы уйти, послать Дерека куда подальше, но он обречённо стоял, так как тайно, в глубине души под слоем искреннего несогласия, негодования жило в нём безоговорочное, полнейшее согласие со всем, что говорил Дерек. Никифоров мог бы бесконечно развить, дополнить, подкрепить неисчислимыми примерами каждую его мысль. Дерек всё-таки постигал Россию умозрительно. Никифорову не надо было ничего постигать. Он всё знал от рождения. Он подумал, что сам, даже в большей степени, чем Дерек, интеллектуальный извращенец. Дерек зарабатывал деньги и ненавидел страну, где зарабатывал деньги. Но это была для него чужая страна. Никифоров, не считая сегодняшнего чемодана, никаких денег не зарабатывал. Страну же, не чужую, в отличие от Дерека, а свою! ненавидел и страдал от того, что ненавидит. Это было чудовищно: ненавидеть родную страну, но как заставить себя полюбить кнут, тебя же хлещущий, цепь, тебя же сковывающую?
— Допустим, Дерек, — спокойно продолжил он мучительный и странно желанный именно благодаря мучительству разговор. — Но зачем они тогда здесь, эти полторы тысячи совместных предприятий?
— А по глупости, — сказал Дерек, — им здесь ничего не светит, пока они не усвоят главного закона бизнеса в Советском Союзе, то есть бизнеса по ту сторону бизнеса.
— Надо думать, — усмехнулся Никифоров, — что этот закон открыл ты?
— Да. И горжусь этим, — сказал Дерек. — Закон произвёл настоящую сенсацию на симпозиуме. Он звучит примерно так: «Единственный путь добиться делового успеха в Советском Союзе — дать им возможность обворовать, ограбить себя в малом, чтобы не упустить свою возможность обворовать, ограбить их в большом!»
— Какое счастье, — вздохнул Никифоров, — что только сто тридцать девять совместных предприятий из полутора тысяч дают прибыль.
— Счастье? — задумчиво посмотрел на него Дерек. — Я бы не сказал. Может быть, для западной стороны это и счастье, а для вас… — покачал головой. — В основном это совместные предприятия по захоронению радиоактивных отходов. Они при участии ваших местных властей арендуют землю где-нибудь в глубинке, скажем, в Кировской области. Якобы под строительство современной молочной фермы. Затем под видом оборудования уже при помощи ваших посреднических кооперативов завозят контейнеры, зарывают, дают местным вождям взятки: подержанные машины, компьютеры, видео, что только те пожелают и… ликвидируют предприятие с выплатой местным властям неустойки и непременным последующим уничтожением документации. Не вышло с фермой, болотистая почва не держит фундамент. Ошиблись, бывает. И всё. Никаких следов. Кто будет в глухой деревне измерять уровень радиации? Там и приборов-то таких нет. Ну а люди… Раньше от водки помирали, теперь будут от радиации, от рака. Да и не очень много осталось там людей. С какой-то же целью ваши правители разорили эти земли? Это самый прибыльный сейчас бизнес с вашей страной.
— А информацию им поставляешь ты?
— Я неожиданно сделался чуть ли не монопольным держателем такого рода информации, — ответил Дерек. — Помещаю за валюту соответствующие объявления в районных, отраслевых газетах. Ты не поверишь, засыпают телеграммами, готовы закопать у себя что угодно. Эти ваши местные руководители — странные люди… — понизил голос Дерек, словно выдавал Никифорову страшную тайну, — у меня такое ощущение, что они ненавидят свою страну, свой народ даже сильнее, чем мы вас на Западе. Эх, надо было им дать поуправлять ещё лет десять без всяких выборов и гласности! Они бы свели всё на нет получше ядерного удара!
— За что же вы нас на Западе так ненавидите? — прерывающимся от бешенства голосом поинтересовался Никифоров. — За то, что задарма зарываете у нас свои радиоактивные отходы?
— Этому была посвящена вторая часть моего выступления на симпозиуме, — сказал Дерек. — Я не рекомендовал представителям фирм поставлять в вашу страну оборудование, с помощью которого можно реально наладить выпуск товаров широкого потребления. Наличие в стране большого количества товаров цивилизует страну, поднимает уровень материальной культуры, а как следствие, и духовной. Но какая цивилизованная страна позволит зарывать у себя радиоактивные отходы? А в Европе скопилось столько отходов, которые необходимо зарыть где-нибудь подальше. Раньше зарывали в Африке, но негры больше не хотят. Я высказал мысль, что сначала необходимо полностью очистить Европу от радиоактивных отходов, а уж потом решать: давать или не давать вам товары?. Везти, везти к вам отходы. Но кричать при этом об общечеловеческих ценностях, благотворительности, милосердии, старом мудром докторе Хаммере. В дом престарелых — инвалидное кресло. В какую-нибудь протекающую больницу — коробку лекарств. В родильный дом — упаковку одноразовых шприцев. Практически ничего не стоит, а шуму много. И долбить, долбить об этом по радио, по телевидению… Кстати, насчёт одноразовых шприцев. Как вы терпите это издевательство? Есть такая страна Португалия. Они тоже сами не делали. Так вот, как-то раз в одну какую-то их больницу вовремя не завезли. И что-то там случилось. Сразу шум на всю страну: в парламенте, в газетах, министра здравоохранения чуть ли не под суд, на больницу колоссальный штраф… Португалия не бог весть какая страна, но чтобы наладить у себя выпуск этих самых шприцев, завалить ими не только свою страну, но всю Европу, сейчас и Голландия у них покупает, потому что самые дешёвые, им потребовалось всего два месяца! А ваше правительство…