Хотя Тиберий, подобно Августу, придерживался италоцентристского политического курса, он, тем не менее, уделял много внимания положению дел в провинциях, тщательно следя за порядком в системе провинциального управления. Известные нам из источников факты привлечения наместников к суду говорят не только о наличии коррупции, но и о борьбе с ней имперского правительства. Способные правители провинций оставались своих местах в течении длительного времени, что способствовало повышению эффективности управления. Из окружения принцепса вышло немало талантливых администраторов. В целом, положение провинций при Тиберии было благополучным, а бремя налогов не чрезмерным (Suet. Tib., 47; Dio, LVII 10). Благополучие империи не смогли омрачить несколько провинциальных восстаний: правительство Тиберия быстро и эффективно на них реагировало.[477]
Таким образом, даже исследователи, придерживающиеся во многом противоположных взглядов на роль преемника Августа в процессе эволюции принципата, сходятся в позитивной оценке деятельности Тиберия по управлению Римской империей. Основополагающие принципы его политики оставались, по их мнению, неизменными на протяжении почти всего более чем двадцатилетнего царствования; положение стало меняться лишь в последние годы жизни пинцепса, когда состарившийся император выпустил из рук бразды государственного правления.[478]
Что же в таком случае вынуждает нас обратиться к этой, казалось бы, уже достаточно хорошо изученною теме?
В рамках данной работы нам уже приходилось говорить о том, что с 30–40 гг. XX века в западной исторической науке, представители которой уделяли и продолжают уделять Тиберию гораздо больше внимания, нежели историки отечественною школы, утвердилась так называемая традиция "реабилитации Тиберия". Критически настроенные по отношению к дошедшей до нас античной традиции исследователи, такие как Ф. Б. Марш, Ч. Э. Смит и др.,[479] пытаются переосмыслить фигуру преемника Августа и пересмотреть главные выводы Тацита. Важное место в системе оправдания Тиберия в их трудах занимает его провинциальная и внешняя политика, успехи которой разительно контрастируют с тем, что, если верить Тациту, творилось при нём в Риме. Поэтому, хотя нас интересуют в первую очередь проблемы, связанные с развитием императорской власти и эволюцией системы принпипата, мы просто вынуждены посвятить этой теме отдельную главу.
При этом, говоря о провинциальной и внешней политике Тиберия, нам хотелось бы ещё раз подчеркнуть факт, отмеченный в своё время Гастоном Буассье, а именно, как по-разному проявлялась императорская власть в Риме и в провинциях, и как по-разному должны были ощущать ее провинциалы и жители Вечного Города. Принцепсы, чье правление в Риме, подобно правлению Тиберия или Домициана, запятнано многочисленными жестокостями и произволом, заботились о благосостоянии провинция не меньше чем Траян или Август.[480]
1. Римская империя в первые десятилетия новой эры
Управление провинциями при Тиберии
На рубеже старой и новой эры римская держава достигла своих естественных границ. Завоевания Цезаря и Августа передвинули северные рубежи империи на линию великих европейских рек Рейна и Дуная; ещё раньше на востоке римляне вышли к Евфрату.
Помимо территориального роста владений римлян в это время (конец I в. до н. э.) происходят важные изменения в характере отношений меду Римом и завоеванными территориями. В эпоху республики провинции рассматривались как поместья римского народа и были объектом хищнической эксплуатации. Вслед за Т. Моммзеном, можно сказать, что республиканский Рим видел в провинциях только источник средств, которые и выкачивались оттуда компаниями ростовщиков-публиканов при содействии провинциальных властей.[481]
Впервые черты новой, характерной для эпохи принципата провинциальной политики обозначились на завершающем этапе завоевания Галлии Юлием Цезарем, когда в 50 г. до н. э. римский полководец заложил основы организации власти на этой только что подчиненной территории. Подать, наложенная победителем на галльские общины была невелика, твердо фиксирована и необременительна даже для разоренной войной страны (Caesar. BG., VIII, 48–49). Порядки, установленные Цезарем в Галлии, максимально учитывали местные особенности и были столь разумны и реалистичны, что когда в Риме вспыхнула гражданская война, и в Галлии почти не осталось войск, эта недавно завоёванная область оказалась более верной Риму чем некоторые, казалось бы давно свыкшиеся с римским господством провинции.[482]
477
Smith Ch. E. Tiberius and the Roman Empire. P. 182–214, 233–256;
Marsh F. B. The Reign of Tiberius. P. 134–159;
Егоров А. Б. Рим на грани эпох. С. 152–157.
479
Marsh F.B. The Reign of Tiberius;
Smith Ch. E. Tiberius and the Roman Empire;
Charleswovth M. P. Tiberius // CAH. Vol. X. P. 607–652;
Korneman E. Tiberius. Stuttgart 1962;
Seager R. Tiberius. London, 1972;
Levick B. Tiberius the politician. London, 1976.
480
Буассье Г. Оппозиция при Цезарях // Сочинения Гастона Буассье. Т. II. СПб., 1993. С. 31, 54–56.