Тот же Тацит (Ann., IV, 13) сообщает, что после смерти Друза Тиберий продолжал активно заниматься делами: в трудах он искал забвения постигшего его горя. Строгий надзор за наместниками провинций оставался, насколько мы можем судить, неизменным на протяжении всего правления. Виновных в вымогательствах и злоупотреблении властью привлекали к суду, в том числе и на основании закона об оскорблении величия (Iibidem, I, 74; III, 38, 66–69; IV, 13; VI, 29). Блестящие успехи Тиберия в финансовой сфере[489] вряд ли были бы возможны без эффективной системы провинциального управления и продуманной налоговой политики, последовательно проводившейся в течение всех более чем 20-ти лет его принципата. При необходимости провинциям давались послабления от податей; пострадавшим в результате стихийных бедствий городам оказывалась финансовая помощь, предоставлялись налоговые льготы и т. д. (Vell., II, 126; Tac. Ann., I, 80; II, 42, 47, 56; IV, 15).
Как косвенное свидетельство относительного благополучия провинциалов при Тиберии может рассматриваться сообщение источников о том, что жители вассальных царств Комагены и Киликии, после смерти их царей, выразили желание перейти под власть Рима (17 г.). Несколько раньше, в конце 15 г., под управление принцепса были временно переданы сенатские провинции Македония и Ахайя, что показывает большую эффективность имперской системы управления в сравнении с сенатско-республиканской (Ibidem, I, 80; II, 42). И в том и в другом случае были существенно сокращены налоги. Снижение при Тиберии налога с торгового оборота в два раза, по-видимому, способствовало оживлению деловой активности.
Тиберий подолгу оставлял наместников провинций на своих постах. Так правителем Нижней Германии, по крайней мере, с 28 г. был Луций Апроний. (ibidem, IV, 74). Легатом верхней провинции долгое время был Лентул Гетулик, родственник Апрония, остававшийся в этой должности до 39 г., когда он был смещен и казнен Калигулой (Suet. Calig., 29). С 25 г. наместником Ближней Испании был Луций Аррунтий (Tac. Ann., IV, 45). Правителем Мезии в течении более чем 10 лет оставался Поппей Сабин (ibidem, I, 80; IV, 46). Причиной такой политики, по-видимому, был недостаток способных кадров для управления гигантской империей (ibidem, VI, 27).[490]
Таким образом, имеющиеся в нашем распоряжении факты говорят о том, что политика Тиберия в отношении провинций оставалась в своих главных принципах неизменной в течение всего правления этого императора. Смерть Друза и переезд Тиберия на Капри, где, скрывшись от людских глаз, принцепс вдвоём с Сеяном готовил расправу с неугодными ему людьми, не повлекли за собой перелома в том, что касается управления империей. В деятельности Тиберия, как, впрочем, и в деятельности других преемников Августа, обнаруживаются как бы две стороны, два аспекта: жестокий террор против аристократии, получивший, пожалуй, наиболее яркое освещение в литературных источниках, и медленное, буквально по крупицам, созидание великого объединения народов древности.[491]
Упреки античных авторов в адрес Тиберия вызваны не тем, что он на самом деле перестал заниматься делами государства. Покинув Рим ради своей островной резиденции, император попрал один из основополагающих принципов полисной государственности, — монополию центра на власть.[492] Пребывая на Капри, он уже не мог, как прежде лично участвовать в заседаниях сената, выступать в суде и т. д. Тем самым Тиберий решительно отверг всю декоративную сторону системы Августа,[493] однако, эта сторона принципата, которую некоторые современные исследователи сравнивают с фиговым листком,[494] была чрезвычайно существенна для римского общества I в. н. э. В ней воплощалось все исконно-римское, традиционное, что было во власти Цезарей, то, что связывало их империю с республикой Брута и Коллатина. Навсегда уехав из Рима в 26 г., Тиберий если не разорвал совсем, то очень ослабил эти связи, и в глазах римлян, его современников, всё пошло по-другому.
2. Принципат и римская армия в правление Тиберия
Несмотря на все изменения в отношениях центра и периферии империи, важнейшим средством для поддержания римского господства в провинциях по-прежнему оставался фактор силы. Армия была главным инструментом римской политики вне Италии, особенно в малороманизированных областях. Роль армии не исчерпывалась её функцией в качестве аппарата принуждения: легионы, вспомогательные войска, колонии ветеранов играли важную роль в деле романизации провинций, а военная служба была главным каналом для получения жителями провинций прав римского и латинского гражданства.
489
Своему преемнику Тиберий оставил 2700 миллионов сестерциев, истраченные Калигулой меньше чем за год (Suet. Calig., 37).
490
Другое объяснение нежеланию императора менять однажды назначенных должностных лиц находит Иосиф Флавий (AJ., XVII, 6, 5). По мнению этого писателя, Тиберий руководствовался, прежде всего, заботой о благополучии римских подданных, полагая, что частая смена наместников приведёт к росту коррупции и вымогательств с их стороны, поскольку каждый будет стремиться в кратчайший срок удовлетворить свою страсть к стяжательству.
493
В отличие от Тиберия, Август всегда голосовал в своей трибе как простой гражданин, выступал свидетелем в суде, лично агитировал за своих кандидатов и т. д. (Suet. Aug., 56).