В упрощенном примере с песчаными башнями степенной закон позволяет сделать еще один поразительный вывод: даже наиболее громкие катастрофы не имеют конкретных или исключительных причин. В конце концов, любой обвал – маленький или большой – начинается одинаково, когда единичная песчинка, падая, делает башню слишком крутой в одной точке. Причины, делающие один обвал большим, а другой – маленьким, не имеют ничего общего с их первопричиной, а также с положением дел на склонах башни перед падением последней песчинки. Скорее, здесь прослеживается связь с перманентно нестабильным неравновесным положением, что дает возможность любой из последующих песчинок спровоцировать обвал любого масштаба6.
Теперь попытаемся связать эту идею с рядом других концепций. Во-первых, один из величайших экономистов мира (который, к сожалению, так и не получил Нобелевской премии) Хайман Мински указывает, что стабильность сама порождает нестабильность. Чем дольше длится тот или иной тренд (и чем больше мы к нему привыкаем), тем болезненнее будет коррекция, когда он сменится другим. Проблема долгосрочной макроэкономической стабильности состоит в том, что она формирует крайне нестабильную финансовую ситуацию. Если мы уверены в том, что завтра и в следующем году все будет так же, как вчера и в прошлом году, мы более склонны брать дополнительный кредит или жертвовать сбережениями в пользу немедленного потребления. «Таким образом, – говорит Мински, – чем дольше период стабильности, тем выше риск еще большей нестабильности, когда игроки рынка изменят свое поведение».
Соотнеся эту идею с экспериментом с песчаной башней, можно сделать следующий вывод: чем дольше в экономике формируется неравновесное состояние (или, иначе говоря, чем большее количество «языков нестабильности» устанавливают связь с себе подобными), тем выше риск серьезного обвала.
Еще один подход к проблеме продемонстрировал французский геофизик Дидье Сорнетте, описавший природу финансового кризиса в прекрасной книге «Как предсказывать крахи финансовых рынков. Критические события в сложных финансовых системах»[9](должен признаться, что всю математику я пропустил!). Он писал: «Специфическая динамика цен во время кризиса – это не самая серьезная проблема: катастрофа происходит потому, что рынок вступает в нестабильную фазу своего развития и любое незначительное возмущение или тренд могут спровоцировать нестабильность. Представьте себе линейку, которую вы держите вертикально на пальце: это очень неустойчивое положение, и рано или поздно линейка упадет в результате незначительного движения (или его отсутствия) пальца или любого дуновения ветерка. В данном случае коллапс целиком обусловлен нестабильностью исходной позиции; моментальное падение вторично»7.
Если ситуация изначально нестабильна, то причиной падения линейки будет отнюдь не дуновение ветерка, а причиной обвала башни – не последняя упавшая песчинка. Все это непосредственные факторы, то есть ближайшие видимые причины коллапса. Но первопричина, как правило, удалена от места событий – это исходная нестабильность системы.
Как нам известно, фундаментально нестабильная система стала причиной недавнего долгового кризиса. Потребители во всех крупнейших мировых экономиках занимали деньги под все подряд, поскольку были хорошие времена. Цены на дома неизменно росли, а фондовый рынок опять продемонстрировал старый трюк – дал 15-процентный рост. Кредит стоил дешево. Можно было получить краткосрочный заем на приобретение дома под 2 % годовых, причем стоимость дома могла подняться на 15 % за тот же год. В таком случае почему бы не купить его сейчас, чтобы перепродать через несколько лет?
Жадность обычно побеждала. Эти рискованные кредиты продавались инвесторам во всем мире десятками и сотнями миллиардов долларов в виде секьюритизированных активов. И как в случае с любой долговой песчаной башней, начали проявляться негативные признаки. Возможно, последней песчинкой стал какой-нибудь кредит в Лас-Вегасе – хотя это просто предположение, но так или иначе песчаная башня рухнула.
Вы наверняка этого не помните, но ваш отец уже писал о проблемах с субстандартными кредитами в 2005–2006 гг. Но когда проблема опять возникла, уважаемые люди вроде Бена Бернанке (председателя ФРС) заявляли, что она не так уж серьезна и с последствиями нетрудно будет справиться. (Могу поспорить, сейчас он многое бы отдал, чтобы взять свои слова назад.)
Но справиться с последствиями не удалось. Это заставило банки понять, что то, что они считали кредитами рейтинга ААА, на самом деле не что иное, как убытки. Руководство банков, глядя на собственный баланс, задавало себе вопрос: а как там наши контрагенты? Насколько тяжелая ситуация у них? Но наверняка никто этого не знал. Тогда банки перестали предоставлять кредиты друг другу. Кредитные сделки были заморожены. Банки не принимали гарантий друг друга, и это плохо отразилось на международной торговле. Поскольку банки теряли деньги, они прекратили кредитовать малый бизнес. Векселя потеряли хождение. Все якобы надежные внебалансовые фонды, созданные в свое время банками, начали сворачивать деятельность. (Мой друг Пол Мак-Каллей назвал это сумерками банковской системы.) Все продавали все, что только могли, а не то, что хотели, чтобы рассчитаться с долгами. Возникла самая настоящая паника. Компании начали сокращать персонал, а сотрудники, соответственно, сократили свои траты.
Мой опыт работы в банке показывает, что банки могут делать вещи, кажущиеся бессмысленными, когда попадают в тяжелую ситуацию. Например, мой банк в Техасе, где я держал счет в течение более чем двадцати лет, попросту закрыл мою скромную неиспользованную кредитную линию в прошлом месяце, заявив, что не возобновит мой аккредитив, пока не получит 100 %-процентное возмещение наличными. Причин волноваться нет, ваш папа переживает лучшее время в своей жизни – время финансовой мудрости (постучим по дереву). Я не разговаривал с банкирами лично уже бог знает сколько лет. Когда я спросил позвонившего мне молодого клерка, что, собственно, происходит, тот ответил, что получил такое указание от своего директора. На прошлой неделе я поменял банк, поскольку теперь у меня просто нюх на банки, попавшие в полосу финансовых неурядиц. И мне опять открыли кредитную линию – надеюсь, мне не придется ее использовать. Но проблема в том, что банки нам необходимы. Они подобны артериям в нашем теле и обеспечивают кровоток (движение денег). Если артерии заболевают, возрастает опасность инфаркта. И ситуация усугубляется по мере того, как повышается риск еще большей потери денег на коммерческих ипотечных кредитах. Объем сделок с коммерческой недвижимостью в среднем по стране уже сократился примерно на 40 %.
Причинам нынешнего кризиса посвящено немало книг. Некоторые из них написаны в жанре, близком к детективу. Вы можете винить в кризисе ФРС, банкиров, инвестиционные фонды, правительство, рейтинговые агентства или всех упомянутых одновременно. Позвольте мне быть несколько непоследовательным. Поиск виновных, активно ведущийся в настоящее время, приводит к упрощенному пониманию проблемы. Мировая экономика за последние десятилетия пережила все возможные виды кризисов и восстановилась.
В чем принципиальные отличия нынешней ситуации? Мы подходим к концу 60-летнего долгового суперцикла. Не только потребители, но и банки, и не только в США, но и во всех развитых странах, занимали так, будто завтра не наступит никогда. Поскольку мы верили в то, что вся эта задолженность надежна, мы наращивали ее сначала втрое, затем впятеро, а потом и в тридцать раз по сравнению с реальным денежным объемом. Мы убедили законодателей, что это хорошая мысль. Чем дольше экономическая ситуация оставалась стабильной, тем больше нам казалось, что так будет вечно. На рис. 2.1 показано, чем закончилось строительство нашей песчаной башни. Ничего хорошего в этом нет.
Я считаю, что в известном смысле нынешний кризис отличается от всех прочих со времен Великой депрессии; и ваш покорный слуга не уставал это повторять в течение долгого времени. В очень ценной книге профессоров Рогоффа и Рейнхарт говорится о том, что каждый долговой цикл заканчивается одинаково: долг должен быть погашен, либо списан, либо объявлен дефолт. В этом смысле ничего не изменилось. Так или иначе нам придется сократить долг. И это достаточно болезненный процесс, подразумевающий, что, пока мы этого не сделаем, экономика будет расти намного медленнее, если рост вообще не прекратится.
9
Сорнетте Д. Как предсказывать крахи финансовых рынков. Критические события в сложных финансовых системах. – М.: SmartBook, И-Трейд, 2009.