— Подожди благодарить. Выходит, ты всё так же неровно дышишь к малявке?
— Ну, она мне вроде внучки... Поэтому очень надеюсь на твою подмогу.
Губы Субару расплылись в улыбке от сознания того, что кто-то рассчитывает на его помощь.
Если бы та светловолосая воровка узнала, что есть человек, который так печётся о ней, что бы она подумала? Наверняка покраснела бы до пунцово-красного цвета, но продолжала делать вид, что это её не касается.
— И всё же удивительно, что имя Райнхарда всплыло в вашем рассказе, — вдруг пробормотала девушка, когда беседа со стариком подошла к концу, и приглушённо хихикнула. Субару тут же обернулся к ней:
— Эй-эй, подслушивание вовсе не свидетельствует об изящных манерах! Какое тебе дело до чужих разговоров?
— Я не подслушиваю. Вы же беседуете в моём присутствии! Судя по всему, ты и правда знаком с Великим Мечником. И близко?
— Не то чтобы друзья не разлей вода. Мы и виделись-то всего пару раз. Но, конечно, отношения у нас тёплые.
Юноша был обязан Райнхарду и намеревался отблагодарить его, хотя сложно даже представить, что Субару когда-нибудь окажется полезен Великому Мечнику...
— А что ты знаешь о Райнхарде? Непохоже, чтобы ты была его фанаткой.
— Поговаривают, он странный человек. Правда, я видела его лишь несколько раз, к тому же издалека.
Называть странным человека, с которым ни разу не разговаривал, было по крайней мере нелогично. Девушка замолчала и, казалось, не собиралась продолжать. Поэтому Субару вновь обратился к деду Рому:
— Ладно, не обращай на неё внимания. Как мне с тобой связаться?
— На торговой улице есть лавочка с вывеской «Кадомон». Назови её хозяину моё имя, и он скажет, где я.
— Ол райт, ол райт![4] «Кадомон»... «Кадомон»? — услышав знакомое слово, Субару наклонил голову набок.
Впрочем, он сдержал обещание увидеться с дедом Ромом и поблагодарить его и теперь мог смело вычеркнуть очередную строку из своего столичного списка. Но для того, чтобы перейти к следующим пунктам, требовалось сделать ещё кое-что.
— Кстати, дед Ром, по правде говоря, я что-то совсем заблудился. Проводи нас к главной улице, а то, чувствую, потеряюсь здесь с концами и не смогу выполнить другие обещания.
— Хорошо, можешь на меня положиться. Куда именно вас вывести?
— Мне нужно попасть в кордегардию.
— Ты что, не слышал, как я рассказывал, что еле сбежал оттуда?! — возмущённый рык старика разнёсся по всему переулку.
С того момента, как Субару расстался с Эмилией, прошло уже более часа.
7
— Сначала эти грязные трущобы заинтересовали меня своим стихийным беспорядком, но теперь, когда я к ним привыкла, не вижу здесь ничего занимательного. Они не годятся даже на то, чтобы развеять мою скуку, — пробормотала рыжеволосая девушка, равнодушно взирая на закоулки.
Приподняв подол платья, она брезгливо отряхнула его, даже не пытаясь скрыть недовольство.
— Вряд ли архитекторы и строители прокладывали эти улочки ради чьего-то развлечения.
— Мир существует для меня, и всё в нём должно меня радовать! Понятия не имею, о чём думал тот, кто утверждал такой унылый план. Королевская семья могла бы обладать и более изящным вкусом... Должно быть, потому династия и рухнула.
— Как можно выражаться столь неуважительно, находясь в королевской столице?! — Субару непроизвольно оглянулся по сторонам, желая убедиться, что её никто не слышал.
Девушка фыркнула, заметив осторожность или, вернее сказать, трусость Субару.
— Какая неинтересная реакция и беспочвенные страхи! Да, ты такой же, как и вся прочая чернь.
— Знаешь, я в курсе, что являюсь обычным, посредственным, ничем не примечательным, среднестатистическим человеком. И общаться с тобой мне, честно говоря, не очень-то и хочется. Меня ждёт одна девушка, и, боюсь, она рассердится, что я куда-то пропал.
— Что за чушь? И какая грубость — упоминать в моём присутствии каких-то девиц! У меня тоже есть спутник, но я абсолютно не переживаю из-за того, что он отстал.
— А может, стоило бы попереживать. Разве тебе его не жаль?
Впрочем, Субару уже понял, что особа, которую он сопровождал, — само высокомерие, Даже не будучи знакомым с человеком, которого она назвала своим спутником, Субару искренне ему сочувствовал.
— Да какая разница, в конце-то концов.
В любом случае они были абсолютно чужими людьми и не знали даже имён друг друга. Скоро они выйдут на главную улицу, развернутся друг к другу спиной и больше никогда не встретятся.