Таким образом, к нормам, регулирующим регламентные процедуры антикоррупционная методика не должна применяться.
Более того, антикоррупционную методику невозможно и чисто практически применить к регламентным процедурам в силу их специфики. К примеру, на практике никаким образом невозможно установить сроки принятия нормативного правового акта, поскольку всю совокупность принимаемых решений невозможно классифицировать по сложности разработки; более того, время прохождения проекта зачастую зависит не столько от сложности, сколько от сложившейся политической обстановки, которую учесть не представляется возможным в принципе. Тем более невозможно ограничить широту дискреционных полномочий представительного органа, который должен формулировать нормы, исходя из принципов целесообразности, а не принимать какие-то унифицированные решения.
15. Как уже говорилось, несоблюдение самой по себе процедуры принятия правового акта – одно из оснований для признания правового акта, принятого представительным органом, недействующим. Однако судебная практика подчёркивает, что суду необходимо проверять, были ли нарушены существенные положения нормативного правового акта, регулирующие процедуру принятия актов данного вида[14]. Таким образом, доказыванию в суде будет подлежать не только сам факт нарушения, но и его существенность, в том числе, с учётом положений процессуального законодательства, нарушение прав и законных интересов. При этом основаниями для признания принятых правовых актов недействующими могут являться как нарушения собственно регламентных процедур[15], так и нарушения особых требований к порядку принятия отдельных категорий правовых актов, установленных действующим законодательством[16].
16. В октябре 2015 года статья 12.1 Федерального закона от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» была дополнена частью 4.1., в соответствии с которой депутаты представительного органа обязаны сообщать в порядке, установленном нормативными правовыми актами Российской Федерации, о возникновении личной заинтересованности при исполнении должностных обязанностей, которая приводит или может привести к конфликту интересов, а также принимать меры по предотвращению или урегулированию такого конфликта. До ноября 2015 года такая обязанность была установлена для лиц, замещающих должности на постоянной основе, а с указанной даты – для всех лиц, замещающих муниципальные должности.
Эта норма для нас интересна тем, что при определённых обстоятельствах она может оказать влияние на регламентные процедуры. Как известно, депутатская деятельность для многих является не основной, поэтому на практике возможны ситуации, когда, например, депутат, являющийся бизнесменом, вынужден будет принимать участие в обсуждении вопроса, затрагивающего его деловую сферу. В таком случае у него возникнет конфликт интересов.
Порядок действий закон не устанавливает, указывая лишь, что предотвращение или урегулирование конфликта может состоять в изменении должностного или служебного положения лица путём отвода или самоотвода, а также в отказе от выгоды, явившейся причиной конфликта интересов (части 4, 5 статьи 11 Федерального закона от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции»). В остальном действия передаются на уровень «нормативных правовых актов Российской Федерации». Статья 1 Федерального закона от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции», в отличие от прочего законодательства, полагает под этим понятием нормативные акты всех трёх уровней: федерального, субъектов Российской Федерации и муниципальные правовые акты. При этом в понятие «нормативного акта» включена более широкая категория «правовой акт», что, конечно же, является грубой ошибкой. Вместе с тем, мы всё же можем понять волю законодателя, которая заключается в том, что алгоритм действий депутата в случае возникновения конфликта интересов может быть предусмотрен и муниципальными нормативными актами.
Поскольку основной деятельностью депутата в представительном органе является принятие решения путём голосования, представляется, что конфликт интересов в таких случаях должен предотвращаться путём отказа депутата в обсуждении и голосовании по вопросу. Нормы, регламентирующие порядок такого отказа, могут быть прописаны как в Регламенте, так и в отдельных актах, посвящённых борьбе с коррупцией.
14
Подобная норма сложилась в практике судов ещё при применении ГПК РФ – см. п. 19 Постановления Пленума ВС РФ от 29.11.2007 № 48. Данное правило применяет и КС РФ при рассмотрении процедуры принятия федеральных законов, см., напр., Постановление КС РФ от 14.02.2013 № 4-п.
15
См, напр.: определения ВС РФ от 11.12.1999 № 78-Г99-83, от 05.06.2000 № 1-Г00-26, от 13.03.2013 № 9-КГ13-1.
16
См., напр.: Определения КС РФ от 03.04.2007 № 171-О-П и от 06.03.2008 № 214-О-П, которыми признана неконституционной процедура изменения территории без учёта мнения населения выраженного им в формах непосредственного осуществления местного самоуправления, даже если необходимость таких процедур прямо не предусмотрена Законом № 131-ФЗ; см. также определение ВС РФ от 26.07.2006 № 61-Г06-3, где основанием для отмены являлось нарушение процедуры, предусмотренной Бюджетным кодексом РФ, а также решение Арбитражного суда Новгородской области от 04.07.2007 по делу № А44-725/2007, Решение Арбитражного суда Самарской области от 02.09.2011 по делу А55 – 24672/2010, где основанием для признания решения представительного органа местного самоуправления недействующими явились нарушения процедуры принятия изменений в Правила землепользования и застройки, установленной Градостроительным кодексом РФ.