Этот главный миссионерский аргумент был давно хорошо известен и охотно использовался в контактах с язычниками, особенно политическими субъектами, оказывающими давление на языческих соседей, чтобы склонить их к принятию крещения. Поддерживалась атмосфера презрения к язычеству, необходимо было создать комплекс неполноценности у языческих князей, чтобы побудить их идеологически поравняться с христианами. В догосударственную эпоху, когда в вопросах политического устройства невозможно было найти общий язык, этот аргумент не был убедительным в варварской среде. Когда Сихариус, посланник Дагоберта, отверг предложение Самона заключить дружбу, заявив, что не пристало христианам и слугам божиим дружить с псами, Самон, ничуть не смутившись, вынужден был ответить угрозой, что псы божьи разорвут слуг божиих[738]. Более актуальным стал этот аргумент в эпоху формирования славянских государств и их христианизации. Тогда ходил бродячий сюжет о христианском властителе, который приглашал верующих рабов к своему столу, а на дворе велел выставлять плохую еду для языческих вельмож, как в случае с панонским Инго, или угощал христианских гостей за столом, а языческих — на полу, как это якобы собрался сделать Святополк с Борживоем; сжалился над Борживоем Мефодий и склонил его принять крещение[739]. Эти анекдоты иллюстрируют методы воздействия на умы варваров, пребывающих в заблуждениях язычества. В их контексте представляется возможным объяснить и странное поведение Мешко 1, который, по сообщению Титмара, никогда не осмеливался войти в шубе в дом, в котором находился маркграф Годон, и сидеть, когда тот поднимался[740]. Годон начал свое правление в 965 году, когда Мешко был еще язычником, и, по-видимому, к этому периоду относятся и эти формы вежливости. Различие в вере осложняло не только личные отношения, но и, в случае с правителями, международные. Как утверждал Людовик Благочестивый, склоняя Гарольда датского принять крещение, культ общего Бога позволит сделать отношения между ними более тесными и побудит христиан оказывать новообращенным помощь[741]. Крещение открывало князьям путь к столь важной в средневековье матримониальной политике в христианском кругу: византийская княжна Анна была выдана за Владимира 1 только после принятия им крещения[742], наверняка и Добрава вышла за Мешко 1, когда он уже принял решение о крещении. На датской княгине Сигриде также женился Готшалк, христианский князь языческих бодричей и т. д. Необходимость ассимиляции с христианским окружением по мере укрепления контактов с ним проявлялась и в более широких общественных кругах. Оттон объяснял жителям Щецина, что уже весь мир за исключением их признал «свет истины», так неужели они хотят остаться в темноте[743]? Подобная мысль возникала и в головах местных жителей: по сообщению Эбона, сторонники крещения на узнамском совете ссылались на то, что уже все окрестные народы (Эбон от себя добавляет: totusque Romanus orbis) пошли под христианское ярмо, если же они будут медлить, то грозит им кара небесная[744]. Аналогичный образ мышления подтверждает Хельмольд у бодричей. Вагрийский князь Пшибыслав, выслушав проповедь епископа Герольда, признал, что христианская религия несет спасение, однако в качестве условия принятия крещения выставил приравнение в имущественных правах к саксонцам (in prediis et reditibus), а препятствием на пути христианизации считал грабежи, совершаемые князем Генрихом Львом и готштинским графом Адольфом (2)[745].
738
Fredegar 4, cap. 68 // SRMer. 2, 1888. S. 154. Прозвище язычников «canes» было распространенным, co временем оно было перенесено также и на христианских славян, о чем свидетельствует рассказанный Хельмольдом (Helmold, cap. 16. S. 34) случай с бодричским Мстивоем. Примеры использования этого прозвища собрал Кирн (Р. Kirn. Aus der Fruhzeit des Nationalgefuhls. — Leipzig, 1943. S. 15).
739
Conversio Bagoar et Carant. cap. 7. S. 133; Krystian, cap. 2. S. 92. Cp.: Lowmianski. Poczatki Polski 4. S. 266, 418; Labuda. Dzialalnosc misyjna. Fragmenty 3. S. 201.
740
Thietmar 5, cap. 10. S. 263. Василевский (T. Wasilewski. Mieszko i margrabia Hodo a dworska hierarchia ottonska // 1000 lat dziejow oreza polskiego. Cedynia — Siekierski etc. — Szczecin, 1973. S. 177–179) объясняет церемониал более низким статусом Мешко 1 как данника и друга цезаря, чем Годона, воспитанника цезаря, находящегося в близком отношении с Оттоном 1. Однако же мог ли более высокий статус Годона служить основанием для подобной формы церемониала, не известного, по-видимому, феодалам, коль скоро ее подчеркнул Титмар. Следует заметить, что титулы, которыми в отдельных случаях Годон был отмечен — «venerabilis, inclitus, egregius», не были неким особым отличием. Так, Титмар называет «venerabilis» Добромира (4, cap. 58. S. 225), «inclitus iuvenis» — славный юноша — какого-то неизвестного рыцаря Годона (см. 1015) (7, cap. 18. S. 495), «miles egreius» — доблестный воин — некоего рыцаря Тиберна (6, cap. 22. S. 345).
741
Это важное для понимания мотивов принятия крещения языческими князьями сообщение передал Римберт (Vita Anskarii, cap. 7. S. 26). Цезарь: «Он, удерживая его при себе, сам и через других побуждал его к принятию христианства, говоря, что между ними, конечно, в этом случае может быть еще большая дружба, и народ христианский с готовностью будет приходить на помощь ему и его ближним, если оба они будут почитать одного Бога; наконец, с помощью благодати божьей, он обратил его к вере».
742
ПВЛ. С. 138 (988) Ответ цезаря должен был звучать: «не достоить хрьстияномъ за поганыя даяти; аще ли ся крьстиши, то и се получиши, и цесарьство небесьное приимеши, и съ нами единоверьникъ будеши…» Ответ подтверждает принятое правило, что браки должны заключаться между христианами. Тезис о политическом сближении благодаря общей религии находит подтверждение в приведенном высказывании императора Людовика. Упоминание о царствии небесном в данном контексте является скорее литературной вставкой.
744
Ebo 3, cap. 6. S. 107: «Но здравое размышление показало, что это — безграничное безумие — отчуждать себя, как недоносков, от лона матери-церкви, когда все близлежащие народы провинции, и весь римский мир принял на себя иго веры христианской…».