В западной части Балканского полуострова, являющейся сферой сербо-хорватского языка, столкнулись три миссионерских течения: латинское, которое достигло Сербии (Иоанн 8 направил в 873 году послание сербскому князю Монтемеру, или Мутимиру[762]), византийское, имевшее поддержку в далматинских городах, а также мефодиевско-славянское, исходившее первоначально из Моравии, а затем из Охрида. В Сербии победу одержало влияние Охрида, которое, как вытекает из сказанного ранее, создало самые благоприятные условия для христианизации, а также для возникновения письменности, начавшей, однако, развиваться самостоятельно только при династии Неманичей (с центром в хилендарском монастыре, основанном в 1199 году). Представление об укоренении христианства дает церковная организация. В охридскую эпоху на сербских землях существовало несколько епископств, а отделившаяся от Охрида в 1219 году автокефальная сербская митрополия охватила 8 епископств и многочисленную сеть монастырей[763]. Только на Адриатике сохранилась отдельная латинская церковная организация.
Тем временем в Хорватии на фоне спора папства и Византии вокруг далматинских городов с романским населением, составлявшим опору христианства на побережье Адриатики, победу одержала латинская церковь. В этих городах, тянущихся длинной цепью вдоль Адриатического моря, возникла густая сеть епископств, в отличие от центральных хорватских областей, подчинявшихся в 9 веке одному епископству со столицей при приморском Нине. Существует точка зрения, в соответствии с которой еще при жизни Мефодия сюда стало проникать влияние моравской миссии, и во всяком случае не позже, чем непосредственно после его смерти, в нинское епископство прибыли, минуя, однако, посавскую Хорватию, ученики Мефодия и принесли с собой славянскую литургию и глаголицу, которая с этого времени сохранилась на этих землях, а также, без сомнения, и чрезвычайно эффективные методы ведения миссионерской деятельности. Славянский обряд, первоначально хорошо воспринимаемый на этих землях папством в период спора с Константинополем, но после договора, заключенного между папой Иоанном 10 и патриархом Николаем 1 (923), подвергся преследованию по причине негативного отношения к славянской литургии далматинской церковной организации. Однако же сразу обнаружилась огромная роль славянской миссии, деятельность которой, несомненно, заполняла огромные пробелы в сфере латинской миссии и делала невозможной ликвидацию славянского обряда без вреда для дела христианизации. Поэтому уже сплитский синод (около 925 г.), хотя и запретил епископам приглашать пресвитеров со славянским языком, тем не менее, сделал исключение для семинаристов и монахов, и более того, разрешил проведение месс в славянской литургии в случае отсутствия других священнослужителей — при согласии папы[764]. Эта вызванная объективным состоянием вещей и неохотная терпимость позволила сохраниться славянской литургии в 10 веке и в следующие столетия. Однако следует усомниться, что скованная в своих действиях славянская миссия в Хорватии сумела сыграть здесь ту же роль, что в Болгарии и Сербии. В недостаточности приадриатической католической миссии мы можем убедиться на примере Боснии, крещенной, скорее всего, позднее и слабо утвердившейся в новой религии. В 12 веке, если не ранее, в Боснию проникло, наверняка из Болгарии, богумильское движение, определяемое в источниках как патаренизм, в соответствии с аналогичной доктриной, встречающейся в далматинских городах, и сохранился там в виде «босняцкой церкви» вплоть до турецкого вторжения[765].
762
CDBoh, 1, № 16. S. 12: «Montemero duci Johannes 8 — с воззванием, „ut progenitorum tuorum secutus morem quantum potes, ad Pannoniensium reverti studeas diocesin“. — Чтобы ты, следуя, насколько можешь, обычаю праотцев твоих, стремился вернуться в Паннонию». М. Пероевич, заменивший «Pannoniensium» на «nonniensium», связывал послание с Мутимиром хорватским и нинской епархией, что очень убедительно опроверг Власто (Vlasto. Op. cit. S. 377, сноска 135). См. также Т. Wasilewski. Mutimir (Muncimir), ks, serb. // SSSlow, 3. S. 331.
763
Об организации сербской церкви см..: К. Jirecek — J. Radonic. Istorija Srba 2. — Beograd, 1952. S. 62 nn., ср. также карту сербских монастырей 13 в. W. Swoboda // SSSlow, 3. S. 522.
764
CDCroat, 1, № 23, ст. 10. S. 32: «Ut nullus episcopus nostre provintie audeat in quolibet gradu Slauinica lingua promouere, tantum in clericatu et monachato deo deseruire, Nec in sua ecclesia sinat eum missas facere, preter si necessitatem sacerdotum haberent, per supplicationem a Romano pontifice licentiam eis sacerdotalis ministerii tribuatur. — Чтобы никто из наших епископов не дерзал в какой-либо степени заниматься славянским языком, но только служить в священническом и монашеском звании богу. И да не позволяет никому служить мессу, если же будет иметь нужду в священниках, да будет им по их прошению дано римским понтификом позволение на священническое служение».
765
Католики упрекали боснийских богомилов в том, что они считают своего епископа наместником (vicarius) Христа и последователем (successor) св. Петра, см. A. Soloviev. Autour des bogomiles. — Byzantion 22, 1952. S. 81–104. В Боснию убегали последователи учения из Сплита и Трогира, однако считать этот край родиной боснийского богомильство было бы искусственной концепцией., V. Frabcic. Bosna, // SSSlow, 1. S. 154, ср.: Historija naroda Jugoslavije 1. — Zagreb, 1953. S. 564 n. О боснийских богомилах существует огромная литература, см.: Ангелов. Op. cit. С. 420 и сноска 2. Ср.: Vlasto. Op. cit. S. 227–235; Примов. Op. cit. С. 204–211, 339–352 (brb.); D. Dragojlovic. Bogomil Political Roll among the Balkan Nations // Balcanica 1. —, 1970. S. 43–69.