Если абстрагироваться от крещения чешских князей в 845 году, которое не повлекло за собой реальных результатов[794], то есть не повлияло на христианизацию края, Чехия была единственной западнославянской страной, крещенной славянской миссией, убедившей князя Борживоя в новой религии в 883/ 884 году[795]. После смерти Святополка (ум. 894) Чехия оторвалась от Моравии и признала германское верховенство, и тогда Спитигнев, преемник Борживоя, должен был принять латинский обряд, поскольку иначе трудно объяснить, почему немецкий источник, легенда Crescente fide, утверждает, что Спитигнев по собственной воле отверг вместе с войском и всем народом «мерзких идолов» и принял крещение[796]. В действительности Спитигнев отверг только славянский обряд, поскольку уже Борживой был христианином, но этот факт в Германии проигнорировали. Из источников мы не узнаем напрямую, какую огромную роль сыграла славянская миссия в Чехии в течение приблизительно 10 лет после крещения Борживоя, но абсолютно ясно, что эта роль была позитивной, коль скоро и в 10 веке в Чехии сохранился славянский язык, к которому, по-видимому, терпимо относилось немецкое духовенство ввиду его необходимости для целей миссии. Славянские священники должны были подпадать под юрисдикцию латинского епископа, то есть ратизбонского, которому вплоть до 973 года подчинялась Чехия. У этого епископа славянские священники также принимали рукоположение. Немецкий епископ в силу обстоятельств не мог контролировать славянское духовенство в области славянской литургии, поэтому мы не ошибемся, если признаем, что от этого духовенства требовалась также подготовка в области латинской литургии, а значит, и латинского языка. Это обстоятельство значительно затрудняло рост числа славянских проповедников, по крайней мере на уровне пресвитеров, а следовательно, и продвижение христианизации должно было развиваться значительно медленнее. Оживление в этой сфере наблюдается только через приблизительно 40 лет после крещения Борживоя. Так Славянское житие св. Вацлава (ум. 929) приписывает ему строительство церквей во всех городах и поселение в них слуг божиих, происходящих из разных народов[797]. Это, без сомнения, были города «кастелянского типа», охватывающие племенные территории или по крайней мере значительную их часть. По сообщению Баварского географа, в Чехии было 15 городов, очевидно, племенных, поэтому в Чехии во времена Вацлава должно было быть приблизительно 15 городских церквей[798], насчитывающих в среднем по 3500 км2 подчиненной территории. Эти цифры определяют возможности городских миссионеров и проповедников, как мы видим, ограниченные.
Космас передал сообщение о первом пражском епископе Титмаре (976–983), что он освящал церкви, возводимые верующими во многих населенных пунктах[799]. Если хронист сохранил обороты старой записи, на которую он должен был опираться, следовало бы признать, что это были не те церкви, которые строил князь в городах, а те, что возводили «верующие», то есть в данном случае знать, по-видимому, вне пределов городов. Эта дословная интерпретация вполне допустима; достаточно вспомнить, что зальцбургский архиепископ в 865 году освятил в Панонии множество церквей, принадлежащих Коцелу и его знати[800]. Это были, конечно же, небольшие деревянные церквушки, поставленные знатью на их подворьях. Тем не менее они свидетельствовали о распространении среди социальных верхов христианской веры. На этом поприще вельмож догонял и князь: сохранилось сообщение, что Болеслав 2 возвел и устроил 20 церквей[801]. Можно предположить, что к концу 10 века церквей было по крайней мере в два или три раза больше, чем кастелянских городов, и их число постоянно возрастало.
794
Исследователи нередко усматривают доказательство проникновения христианства из Баварии в Чехию в упоминании хроники (Annales Fuldenses. — Haranoverae. 1891. S. 76) (872 г.) о немецкой войне с чешскими князьями: «quorum ista sunt nomina: Zuentislan, Witislan, Heriman, Spoitimar, Moyslan, (Goriwei)…» Немецкое имя Херимана должно было указывать на христианина (участника массового крещения 845 года). Тем не менее христианство Херимана, сражавшегося бок о бок с языческими князьями против франкских сил не без основания ставил под сомнение Негле (А. Naegle. Kirchengeschichte Bohmens, quellenmassig und kritisch dargestellt, 1/1. — Wien u. Leipzig, 1915. S. 57). Однако возникает и другое еще более важное сомнение: мы не встречаем ни одного примера, чтобы кто-либо из чешских князей в 9 в. и даже в следующем столетии выступал под немецким именем, за исключением тех, которые (со второй половины 10 века) посвятили себя духовной карьере. Маловероятно, чтобы в 845–872 гг. чешский князь после принятия крещения использовал в еще языческой среде христианское имя. Поэтому следует считать имя «Неrіman» каким-то переиначенным славянским именем.
795
Я так установил эту дату (Poczatki Polski 4. S. 415), считая, что крещение произошло в то же самое время, что и покорение Чехии Святополку, что согласуется с сообщением Кристиана, утверждавшего, что крещение было принято при дворе Святополка, и находит аналогию в крещении князя вислян, также под давлением Святополка. Турек (R. Turek. Cechy nа usvite dejin, — Praha, 1963. S. 142–145) относит крещение к концу правления Ростислава (869–870), неизбежно оперируя одними предположениями из-за отсутствия соответствующих сообщений в письменных источниках. 869–870 годы относятся к наиболее неспокойным в истории моравского государства: немецкая война с Ростиславом, свержение Ростислава Святополком, возвращение Мефодия из Рима (как мне представляется, только в 870 г.) и заточение Мефодия немцами. Не видно, какой был интерес Борживою принимать крещение из рук Мефодия, а не в Ратизбоне перед лицом древнейших чешских князей в 845 году. Мне представляется, что 883/884 год более согласуется с данными источников и историческим контекстом.
797
SSSLPam. S. 39 (глаголический текст): «Цреквамь, же бе оустроитель во всехь градехь велми добарь и слоужителе божие в нихь оуправитель вельми красно от многихь езикь…».
798
На основании более поздних письменных источников Новы (R. Novy, Premyslovsky stat 1–1. a 12. Stoleti — Praha 1972. S. 66 n., сноска 171), называет 17 городских церквей.
799
Kosmas 1, cap, 24. S. 46: «Post hec presul Diethmarus ecclesias a fidelibus in multis locis ad Dei laudem constructas consecrat et populum gentilem baptizans quam plurimum facit Christo fidelem. — После этого первосвященник Дитмар освятил церкви, во многих местах построенные верными во славу божию, и, крестив народ языческий в возможно большем количестве, содеял его верным Христу». А значит, без малого через 100 лет с момента крещения значительная часть населения оставалась некрещенной. Однако и после Титмара определенная часть населения оставалась языческой.
801
Kosmas, 1, cap, 22. S. 42: «Bolezlaus… ecclesiarum Dei precipuus fundator. Nam ut in privilegio ecclesie sancti Georgiii legimus, 20 ecclesias Christiane religioni credulus erexit et eas omnibus utilitatibus, que pertinent ad ecclesiasticos usus, sufficienter ampliavit. — Болеслав… ревностный основатель церквей Божиих. Ибо, как сказано в привилегии церкви святого Георгия, он в правоверии своем воздвиг 20 церквей христианского исповедания и всем необходимым для церковного употребления их в достаточной мере снабдил».