Укоренение христианства среди славян мы установили на основе письменных источников. Во многом это подтверждает и археология, в частности, в связи с изменением погребального обряда, вызванного христианским учением. Славянам было свойственно трупосожжение, погребение останков вместе с могильными дарами, насыпание высоких могил, курганов; христианство отвергало весь этот обычай и категорически не допускало кремации. Проблема изменения погребального обряда стала темой обширной литературы, существуют также и общие исследования на материале всего славянского мира: Л. Нидерле, а в новейшей литературе Й. Эйснера[836]. Л. Нидерле придавал большое значение изменению обряда как свидетельству идеологических перемен, поскольку считал трупосожжение принципиальным и всеобщим явлением у славян, а скелетные захоронения — исключениями, вызванными иноземным влиянием[837], однако более поздние исследования не подтвердили этой точки зрения, поскольку скелетный обряд был хорошо знаком славянам еще до принятия христианства, не только западным, но и восточным, например, он преобладал у древлян[838]. Тем не менее старая традиция сожжения останков умерших преобладала на большей части славянских земель и только христианство нанесло удар по обычаю трупосожжения, которое в Чехии не встречается уже в 10 веке, в Польше и на Руси исчезает в 11 веке, а частично сохраняется до 12 века (у вятичей еще дольше), а там, где исчезает, в могилах остаются его обрядовые реликты в виде углей и пепла. Другими языческими реликтами являются дары, которые клали мертвому в могилу, а также могильные насыпи (курганы). Это следы борьбы старого и нового мировоззрения, хронология которой в принципе соответствует данным письменных источников. Объяснение языческих погребальных реликтов в смысле сохранения языческого мировоззрения требует, однако, соблюдения большой осторожности при интерпретации археологических данных. Подобные реликты могли сохраниться даже в обществе решительно христианского характера. Законник царя сербского Стефана Душана середины 14 века, наполненный духом средневекового православия, содержит статью «о чародеях, которые жгут тела умерших», то есть вынув их из могил. Село, которое это делает, платит штраф, а поп, который принимает в этом обряде участие, утрачивает свое «поповство»[839].
836
Niederle. Zivot star. Slov. 1/1. S. 231–240; J. Eisner. Rukovet slovansky archeologie. — Praha, 1966. S. 313–357 (о развитии погребального обряда).
838
И. П. Русанова. Территория древлян по археологическим данным // СА, 1/1960. С. 63–69, см. карту на С. 66. Ср. также: В. В. Седов. Следы восточно-балтийского погребального обряда в курганах древней Руси // СА, 1/1961. С. 104. Загадочным представляется редкое нахождение погребений способом кремации в Польше, за исключением Малопольши и Поморья; Костшевский (J. Kostrzewski. Obrzadek cialopalny и plemion polskich i Slowian polnocno-zachodnich. — Warszawa, 1960. S. 29) объяснял это отсутствие «по-видимому, небрежным способом захоронения, то есть неглубоким закапыванием сожженных останков» и т. д.
839
По изданию: Т. Флоринский. Памятники законодательной деятельности Душана. — Киев, 1888, Приложение (по кодексу Григоровича 15 в.): «О русничех, кои телеса мрьтвыихь жегуть. И люди кое с вльхствомъ изимаю из гробовъ, тере ихь сьжижу, този село да плати вражду, кое тои учини, и ако буде попь на този досьль, да му се узме попоство» Ср.: Niederle. Ор. cit, 1/1. — С. 234. «Ресник» — это колдун. К. Jireceк. Das Gesetzbuch des serbischen Caren Stephan Dusan // ASPhil. 22/1900. S. 211.