После смерти Храброго в течение всего 11 века ни один из польских монархов, по мнению Галла, не находился под особенным, постоянным божественным покровительством. Собственное вмешательство sacrum в этот период происходит в исключительных случаях и имеет единичный характер[868]. Казимир Обновитель, который учился в монастыре и находился вместе с матерью немкой за границей, по сообщению Галла, воодушевляя рыцарей перед битвой с поморянами, вынужден был объяснять, что в битве побеждает не тот, кто преобладает числом, а тот, кому бог оказывает свою милость, а затем с божьей помощью, cum adiutorio Dei, одержал победу[869]. Здесь мы наконец имеем пример выпрошенного вмешательства sacrum, но вставленный в речь князя, являющуюся в действительности литературной конструкцией Галла. Это только общее свидетельство использования молитвы как средства вызвать вмешательство sacrum в земные дела. Обращение к sacrum за помощью в трудных обстоятельствах является в религии «нормальным явлением», соответствующим также и языческому образу мышления, поэтому пример Казимира является лишним в качестве указания terminus ante quem подобной практики в Польше. Классическим примером выпрошенного вмешательства являются молитвы Германа и Юдиты о потомке к св. Эгидию, отличающемуся благосклонностью, благодаря данной ему Богом силе (data divinitus potestate)[870]. Получение вмешательства в ситуации автоматического действия законов природы считали, по-видимому, вещью особенно трудной, коль скоро организовали ad hoc сложный аппарат: с посольством св. Эгидия в Провансе, везущим богатые дары, с постом и молитвами. Так родился Болеслав Кривоустый. Вместе с его выходом на политическую сцену как на личность монарха, так и на всю страну вновь нисходит особая перманентная милость божия[871]. Убеждение в этом, происходящее, очевидно, из наблюдения начинаний молодого Болеслава, а наверняка и памяти о чудесных обстоятельствах его рождения, выразил, по-видимому, один из вельмож, взявший слово в день посвящения Болеслава в рыцари: милостивый Бог возвеличил слабость старого князя и всю отчизну сим новым рыцарем; он вернет Польше ее прежнее состояние (успех)[872]. Из контекста выступления видно, что оно, по-видимому, действительно было произнесено; во всяком случае Галл счел возможным приписать представителю общественности убеждение в перманентном вмешательстве sacrum в отношении личности милого ему князя. И из дальнейших сообщений Галла вытекает, что деятельность Кривоустого развивалась в атмосфере особенной благосклонности Бога, начиная от победы, одержанной «горсткой верующих» смельчаков над половцами спустя несколько дней после посвящения Болеслава в рыцари (в 1100 или 1101 году), что избавило Польшу от половецких набегов во времена Кривоустого (то есть до момента возникновения Хроники): Таким образом, Бог объявил, какие великие дела он может совершить в будущем[873]. Галл также многократно утверждает об успешной помощи неба, оказываемой Болеславу и Польше в годы правления этого монарха[874]. Мысль об особой благосклонности sacrum внушало, возможно, и поведение самого князя, который, помня, очевидно, об обстоятельствах своего рождения, отличался формой рыцарской набожности и перед своими победоносными сражениями осуществлял религиозные практики. Например, в описании марша из-под Глогова на Колобжег помешен такой пассаж: «К концу шестого дня в пятницу приступили к святому причащению, вкусив одновременно телесную пишу, прибыли под Колобжег по пути звезд. Предыдущей ночью Болеслав распорядился провести службу св. Марии, что затем, из свой набожности, принял в обычай»[875]. Таким образом, собственное вмешательство sacrum дублировалось выпрошенным вмешательством, причем систематически организуемым. Молитвы призваны были обратить внимание sacrum на актуальные проблемы, интересующие князя. Следует также назвать еще одну форму выпрошенного вмешательства, связанную с военными походами, в которых принимало участие и духовенство, в том числе и епископы. Таким образом, духовенство в походах выполняло не только функцию проповедников, но и просителей, поскольку возносило молитвы о победе, как это Галл показывает на примере Симона, епископа Плоцкого, который «оружием духовным и молитвами» сделал так, что мазовшане одержали победу в битве с поморянами[876]. Однако молитвенная функция духовенства более явно выступает у Кадлубека, позднее мы ее рассмотрим поподробнее.
868
Так справедливый судья разрешил конфликт между Збигневом и Германом в пользу отца, несмотря на численный перевес сил сына, Gall 2, cap. 5. S. 72.
870
Gall 1. cap. 30. S. 58. Широко эту проблему рассмотрела Дунин-Вонсович (Т. Dunin-Wasowicz. Saint-Gilles a Polska we wczesnym sredniowieczu // APol 16, 1971. S. 655–657).
871
При содействии епископов, о заступничестве которых говорит Галл в письме к ним (S. 3): «Vestro namque tempore, vestrisque precibus preciosis illustravit Deus Poloniam Bolezlaui tercii gestis memorialibus et famosis. — Ибо в ваше время и по вашим горячим молитвам Бог прославил Польшу многочисленными и славными деяниями Болеслава Третьего».
874
Gall 2, cap. 33. S. 100; cap. 49. S. 119; 3, cap. 1. S. 123 n.; cap. 12. S. 139; cap. 15. S. 141 n.; cap. 23. S. 153.
876
Gall 2, cap. 49. S. 119. Заступничество епископов (см. выше) скорее сказалось при рождении Кривоустого, чем стало причиной постоянной милости божьей, оказываемой при его правлении. Подобному заступничеству приписывал свои успехи Болеслав Храбрый, Gall 1, cap. U.S. 31: «Et quia iusticiam exercebat et omnes equanimiter diligebat et matrem eccleaiam virosque ecclesiasticos exaltabat, sancte matris ecclesie precibus eiusque prelatorum intercessionibus cornu eius in gloria Dominus exaltabat et in cunctis semper bene semperque prospere procedebat — И так как он справедливость соблюдал, всех в спокойствии душевном равно почитал, мать-церковь и мужей церковных возвеличивал, то молитвами матери-церкви и благодаря посредничеству ее прелатов господь вознес рог его во славе и все свершалось ко благу его и преуспеянию». Это замечание не очень согласуется с сообщением того же хрониста, что Бог выделил Болеслава благодаря качествам его характера (1, cap. 9). Поэтому упоминание о заступничестве епископов можно считать авторским художественным приемом для подтверждения первоначальной концепции.