Другой продолжатель дела Космаса, современник Вышеградского каноника, Сазавский монах (1126–1162) отличался предметным изложением, в котором чудеса не прерывают естественный порядок вещей. Не интересует автора и немедленное вмешательство (являющееся собственно формой чудес второго рода). В то же время он приводит сообщение о существовании в Чехии убеждения о перманентном вмешательстве, относящемся к Чехии. Так, князь Собеслав, отвечая королю Лотарю, когда тот вмешался во внутричешские дела, заявил, что верит в милосердие Божие и заслуги святых мучеников Вацлава и Войцеха, которые не допустят, чтобы чешская земля перешла в чужие руки[923]. Так уверенность в собственных силах искала подтверждения во вмешательстве sacrum.
В отличие от польского летописания, Космас многократно отмечал вмешательство antisacrum в дела земные, обнаруживая тем самым, что в своей Хронике выражал не только светско-феодальное мировоззрение, но, некоторым образом, и взгляды монашества, что проявлялось, впрочем, еще ранее в чешской агиографии 10 века[924]. Так, Болеслав 2 грозил в своем предсмертном слове людям, которые занимались обменом денег, что они попадут в дьявольские сети[925]. Смело можно признать, что Космас сам вложил эти слова в уста князя, равно как и то, что и далее все упоминания о дьявольском вмешательстве происходят от него. Так, «древний змий, враг рода человеческого» посеял вражду между королем Вратиславом и епископом Яромиром[926]. Убийца Бржетислава 2 безбожный Лорк, посланник дьявола, был слугой сатаны[927]. В связи с бунтом Генриха 5 против отца автор повторяет определение дьявола как сеятеля («первооткрывателя») вражды[928]. Он рассказывает историю о каком-то князе, который после смерти жены, охваченный похотью, впал в дьявольские сети[929]. Предполагается также, что и в урагане, который уничтожил часть княжеского дворца в Праге, несся сам сатана[930] и т. д. О том, что на чешской почве концепция вмешательства antisacrum появилась в монастырской среде, явно свидетельствует легенда об основании сазавского монастыря: пещера, в которой св. Прокопий искал уединения, в действительности была населена тысячью демонов[931]. Отдельную проблему составляет какая-то полузабытая легенда о языческом numinosum, или же магиях, которые с христианской точки зрения следовало квалифицировать как antisacrum. Из трех дочерей Крока Кази разбиралась в колдовстве и медицине, Тетка учила народ языческому культу, Любоша была известна как гадалка[932]. Автор с недоверием относится к магическому искусству, но приводит исторические примеры исполнения языческих гаданий, которые должны были предвестить появление на свет Христа; он приписывает Любоше пророчество о Праге, св. Вацлаве (Маіоr Gloria) и св. Войцехе (Exercitus Consolatio)[933]. Так неожиданно языческий numinosum встречается с христианским sacrum.
В русском летописании 11–12 (с точки зрения рассматриваемой здесь проблемы) можно обнаружить два направления, монашеское и рыцарское, причем в первом явление вмешательства sacrum обозначилось более явно, чем в Польше и Чехии. Первое направление представляет Повесть временных лет, составленная в печерском монастыре, однако же в ней рассказ о дохристианской эпохе был взят из более раннего источника — возникшего приблизительно около 1030 года), и носит светский характер. Но в то же время sacrum выходит на сцену в христианских вставках в повествовании о языческом периоде в Повести (до 988 г.), а особенно в христианское продолжение этого периода. Анализируя случаи вмешательства sacrum, мы замечаем в основном естественный фон, на который как бы наслаивается sacrum в виде теологической интерпретации природных явлений, что является формой согласования естественного хода событий с вмешательством sacrum. Бог покровительствует крещеной Руси, подобно тому как Чехии покровительствуют св. Вацлав и св. Войцех, Бог направляет ее на путь спасения, а на земле способствует победам и завоеваниям, но посылает также и наказание за ее грехи. В конце концов ответственность за судьбу страны возлагается на людей, зависит от их следования заповедям религии. Это теологический аспект человеческих деяний. «И, если будете жить в любви между собой, бог будет в вас и покорит вам врагов, — поучает Ярослав Мудрый своих сыновей (1054). — Если же будете в ненависти жить, в распрях и ссорах, то погибнете сами и погубите землю отцов своих и дедов своих, которые добыли ее трудом великим». Мы вновь здесь видим теологическое объяснение — на сей раз роли внутренней консолидации как фактора внешнеполитических успехов[934]. Точно так же раз за разом источник интерпретирует поражение Руси как божью кару, победу — как результат успешного вмешательства sacrum.
923
Mnich sazawski // RFBoh. 2. S. 255 (1126): «Spero in dei misericordia et in meritis sanctorum martyrum Christi Wencezlai atque Adalberti, quia non tradetur terra nostra in manus alienigenarum. — Надеюсь на милосердие божие и на заслуги святых мучеников христовых Венцеслава и Адальберта, ибо не будет земля наша предана в руки инородцев».
924
Агиография оперирует шаблонными оборотами в отношении к sacrum и antisacrum и оказывается мало полезной для познания местного мировоззрения. Так, славянское житие св. Вацлава (SSLPam. S. 17 (кирилл.), 40 (глагол.)) утверждает, что его брат Болеслав вынул меч по наущению дьявола и ударил им Вацлава, что является шаблонной агиографической интерпретацией факта. Этот оборот повторяет и Гумпольд (Crescende fide). Часто упоминает об antisacrum Кристиан, давая ему различные, зачастую вымышленные имена, как «dyabolus» (чаще всего), Belial (cap. 1. S. 81), «sathana», perfidus chelindrus (cap. 2. S. 93) и т. д. Славянских «бесов» (numinosum) он называет: demonia (cap. 2. S. 92): servientes demoniorum simulacris — служащие идолам демонов; cap. 8. S. 116: a demoniis exagitati — преследуемые демонами.
928
Kosmas 3, cap. 18. S. 182.: «Inventore discordiarum diabolo seminante discordias per orbem terrarum — Так как зачинитель раздоров диавол сеял раздор по всей земле».
931
FRBoh. 2. S. 241; «cuiusdam desertae speluncae, quam mille daemonia, ut fertur, inhabitabant, — В некоей уединенной пещере, говорят, обитало около тысячи демонов».
934
ПВЛ. C. 204 (1054 г.). Как избранную страну определяет Русь заголовок к Начальному своду, ПВЛ. С. 361: «и како избьра Богъ страну нашю на последьнее время…».