Неоднократно приводила примеры божьей кары за грехи Летопись попа Дуклянина[1027]. В то же время на западнославянских землях в раннем средневековье данная концепция не получила развития. Опатовицкий сборник упоминает о бедствиях, насылаемых Богом на людей в библейском контексте как об одном из средств отвращения язычников от их заблуждений до появления Спасителя[1028]. Космас только один раз обратился к этой концепции и также в библейском контексте[1029]. Галлу не чужда мысль о наказании за грехи, ниспосланном как целому сообществу, так и отдельному индивиду, однако в обоих случаях наказание приходит не к грешным жертвам нападений, а к грешному захватчику; Бог покарал Генриха 5 и его воинов, осуществивших нападение на Польшу[1030]. В связи с той же войной 1109 года упоминает хронист и о Святополке чешском, который после получения трона не сохранил клятву верности Болеславу, не боялся Бога, совершил убийство, поэтому Бог в назидание другим воздал ему по заслугам — князь был убит одним из своих воинов[1031]. И Кадлубеку не была чужда интерпретация бедствий как кары божьей за грехи. Кара настигла весь дом Болеслава 2 за убийство Св. Станислава, поскольку ни одно доброе деяние не остается без награды, а злое — без наказания[1032]. Разумеется, награды и кары шлет sacrum, хотя автор явно это не говорит. В другом месте хронист, сообщая, как на войско князя Владислава, пирующее под Познанью, напал отряд горожан, интерпретирует это событие как гнев божий[1033], что наводит на мысль о наказании за вину. Точно так же Болеслав Кудрявый, который пренебрег крещением ятвягов (гетов), потерпел поражение в битве с ними[1034]. Вообще Кадлубек был убежден, что Бог «не позволяет смеяться над собой»[1035]. В то же время у польских хронистов отсутствует понятие «бича божьего», не заметно также и влияние теории о бедствиях, насылаемых на весь грешный народ для его смирения и наставления на путь истинный. Отсутствует эта теория и у Космаса в его чешском контексте. Она получила развитие в тех местах, где верующие сталкивались с агрессивными «неверными»[1036], и была принята на Руси, опустошаемой тюркскими степными народами. Она объясняла тот непонятный факт, что христиане терпели беды от жестоких язычников; использование этой теории в воспитательных целях имело вторичный характер. В данной концепции Бог был мстительным и суровым, не принимал во внимание то, что множество людей гибло в этих бедствиях без покаяния, открывающего путь к спасению. Совершенно иное понимание евангельского Бога выражало Житие святого Константина Философа, начинающееся со слов: «Бог, милостивый и щедрый, ожидающий человеческого покаяния, чтобы все были спасены и пришли к пониманию истины, ибо жаждет он не смерти грешника, а покаяния и жизни, хотя бы и был он в высшей степени подвержен злу, — не допустит, чтобы род человеческий пал вследствие слабости, подвергся дьявольскому искушению и погиб»[1037]. Сформулированная таким образом интерпретация божьей воли могла привести к возникновению концепции, которую выразил Хельмольд: «Кто ж не знает, что войны, несчастия, моры и другие бедствия, враждебные роду человеческому, — это дело демонов?»[1038]. Вообще теория божьей кары, которая давала разнообразные возможности интерпретации, представляла собой скорее сомнительный инструмент мировоззренческого воздействия.
1027
Letopis Popa Dukljanina (изд. F. Sisic). — Beograd, Zagreb, 1931, Предисловие (C. 264), см. выше; король «Ciaslavus» был разбит венграми за его грех перед отцом. Аналогичные случаи: cap. 31. S. 329, cap. 36. S. 341.
1028
Hecht, см. выше. S. 4: «Volens autem deus hoc peccatum et hos omnes errores terminare, ac delere de terra, primo constituit hominibus legem; prophetas misit, qui eos averterent ab iniquitatibus suis; fecit signa et miracula de coelo et terra, et innumerabilibus flagellis eos castigavit, fame et pestilentia. Cumque nec sic quidem mundus ammonitus a peccatis suis desisteret, misit deus filium suum… — Бог же, желая прекратить этот грех и эти заблуждения, и стереть их с лица земли, сначала установил людям закон; послал пророков, которые отвратили их от беззаконий их, явил знамения и чудеса на небесах и на земле, и многими бичами укротил их, голодом и мором. Когда же и тогда мир наставленный не отстал от грехов своих, послал Бог сына своего…».
1030
Gall 3, cap. U.S. 139. Немецкие воины поют о Болеславе: Unde Deus est cum eo faciens victoriam, Nobis vero iuste reddit illatam iniuriam. (Бог, который созидает славную победу с ним, В правоте своей отмщает прежнюю обиду нам.).
1035
Kadlubek 4, cap. 9. S. 399: Deus non irridetur. — Бог не посмешище (не насмехаются над богом).
1036
H.-D. Kahl. Compellere intrare. Die Wendenpolitik Bruno von Querfurit im Lichte hochmittelalterlichen Missionsund Volkerrechte // HMKGed. (изд. 1: Zsch. f. Ostforsch. 4, 1955). S. 194 (где приведена литература по данной проблеме).
1037
ZKMet., cap. 1. S. 3. Путь к спасению указывает добродетель мудрости, к достижению которой Константин усиленно стремится, получая знания (cap. 3. S. 13). Путь мудрости выбрала Ольга и нашла то, что лучше всего в мире — Христа, ПВЛ. С. 72 (957). И Владимир, после построения Десятинной Церкви, молится за разум для «новых людей», ведущий к познанию истинного Бога, ПВЛ. С. 157 (996). Литература была духовной, поэтому на Руси славили книжное учение, ПВЛ. С. 193 (1037), «Ибо кто книги часто читает, ведет разговор с Богом или со святыми мужами». Так писали на Руси, имевшей литературу на собственном языке.
1038
Helmold, cap. 55. S. 109: «Bella enim et tempestates, pestilentias et cetera humano generi inimica demonum ministerio fieri quis nesciat? — Ибо кто не знает, что войны и бури, мор и прочее, враждебное роду человеческому, происходит от демонов».