В чешских документах 11, а особенно 12 века, при более разнообразных средствах выражения в актах пожертвований, можно найти подобные воззрения князей и вельмож на беспокоящую умы проблему будущей жизни. И здесь повторяется формула о спасении собственной души дарителя (remedio animę meę) и его близких как мотив пожертвования[1100]. Говорилось также, что даритель желает обеспечить себе вечный покой[1101]. Владислав 1 совершил пожертвование в пользу иоаннитов «для отпущения моих грехов, для спасения моей жены и моих детей, а также за душу моего отца и моей матери и всех моих предков»[1102]. Оломоуцкий князь Фридерик пожертвовал «ради укрепления надежды на вечную отчизну»[1103], а другой оломоуцкий князь Бржетислав желал быть вписанным «в книгу живота небесного»[1104]. И в Чехии в качестве исключения встречаются в пожертвованиях упоминания о земных вещах, как например в пожертвовании Собеслава в пользу монастыря в Кадрубах, где выражалась надежда, что князь благодаря молитвам монахов сохранит долгую жизнь и заслужит вечную награду[1105]. Однако основной концепцией пожертвований было посвящение материальных благ с целью достижения духовного счастья, что в изысканных выражениях было задокументировано, например, в актах дарения баварскому монастырю в Вальдсессене, откуда, без сомнения, идет формулировка этих документов[1106].
Несколькими годами ранее, чем на чешской почве, та же концепция, принимаемая повсеместно в феодальном мире, была сформулирована в польских документах благодаря гнезненскому архиепископу Иоанну, который следил за составлением документа правителя замка Збылюта для монастыря в Лекне (1153). Формулировка, составленная проще, чем в документах Вальдсессена, выражает ту же мысль о достойном похвалы обмене, при котором взамен вещей преходящих даритель получает нечто вечное, пренебрегая вещами земными, он берет во владение небесные[1107]. Мотив спасения доминировал также в польских документах, начиная с письма Владислава Германа о передаче крестов бамбергской церкви «для спасения души моей и жены моей Юдиты и всех моих предков»[1108]. Соответствующие обороты польских документов звучат монотонно, изысканности стиля здесь не придавали значения. Княгиня Саломея жертвует в пользу монастыря св. Иоанна в Могильне, чтобы «искупить прегрешения мои и мужа моего и всех сыновей моих, а также всех моих потомков»[1109]. Болеслав Высокий меланхолически и в более изысканных выражениях утверждал, что дни жизни его утекают так быстро, как «тает тень или улетает дым» поэтому самым важным он считает мысль о спасении души, «жизнь которой, как мы знаем, длится вечно», а потому он жертвует на монастырь в Любёнже[1110]. Повсеместно дарители действовали ради спасения душ — собственной и родителей[1111]. Только документ Аймара, иерусалимского патриарха, приписывает Яксе мотив основания монастыря гроба Господня в Мехове в более развернутой форме: расширение сферы влияния ордена гроба Господня (иерусалимского) через пожертвование в отдаленной стране имело целью получение Христа в качестве вечного покровителя государства[1112].
1100
Так, Бржетислав, согласно более позднему сообщению, совершил дарение: pro remedio anime sue suorumque parentum, — для исцеления души своей и своих родителей. CDBoh. 1, № 52. S. 52; ср.: ibidem № 55 (С. 54, 1057 г.); № 80 (S. 86, 1078 г.) и т. д.; Бржетислав 2 (1082–1100), CDBoh. 1, № 98 (S. 105): «pro anima sua suorumque omnium — за душу свою и всех своих». Ср.: Nemoy (1110–1107), ibidem № 100. S. 1051: retractans in animomeo de future vita — размышляя в душе своей о будущей жизни. Из документа также Сазавский монах (Mnich sazawski, FRBoh. 2. S. 244) почерпнул сообщение о дарении Бржетиславом 1 отцу Прокопию земельных наделов: pro remedio animae suae… — ради исцеления души своей.
1101
Konrad (1092), CDBoh. 1, 97. S. 104: pro adipiscenda etema requie… — для обретения вечного покоя; Fryderyk (1186), ibidem, № 313. S. 286.
1103
CDBoh. 1, № 247. S. 218 (1119): ob meliorem spem eteme patrie… — ради лучшей надежды на вечную родину.
1105
CDBoh., 1, № 279. S. 245 (1177). Ibidem, № 287. S. 252 (1178). Этот князь совершает пожертвование, чтобы добиться заступничества св. Марии и св. апостола Петра.
1106
Так, в документе Владислава 1 (1159) (CDBoh. 1, № 204. S. 192), а особенно в документе Фридерика (1184/5) (ibidem, № 305. S. 275): «Licet divina disponente dementia in presenti seculo gloria et diviciis habundemus et inter principes huius mundi potentiores annumeremur, gloriemur atque magnificemur, bamen quia non habemus hic manentem civitatem, sed futuram a deo secundum opera nostra expectamus tetributionem, congruum esse credimus ac salubre, ut memores novissimorum nostrorum, presentia pro futuris, terrena pro celestibus conmutemus et amicos nobis de mammona iniquitatis faciendo, peccata nostra elemosinis et misericordiis pauperum redimamus. Huius rei gracia pro salute anime nostre omniumque parentum nostrorum ad sustentacionem pauperum Christi fratrum Waltsassensium — Да будем мы по определению милосердия господнего в веке сем изобиловать славой и богатствами и почитаться, славиться и возвеличиваться среди первых и сильнейших в веке сем; однако, поскольку не имеем сего преходящего града, но ожидаем будущего воздаяния от бога по делам нашим, и веруем, что оно будет соответствующим спасительным, чтобы, памятуя о последствиях дел наших, обменяли мы нынешнее на будущее, земное на небесное и искупили грехи наши милосердием к бедным. Сего ради, за спасение души нашей и праотцев наших, на содержание бедняков христовых братьев Валцассенских» — делает пожертвование по инициативе княгини Елизаветы. Подобные эсхатологические рассуждения овладели умами славянских князей и их подданных; ср. ibidem, № 356. S. 321 n. — Генрих, епископ пражский и князь чешский (1195/7).
1108
KHist. 16, 1902. S. 170, и далее еще раз повторяется: pro salute amine inee et omnium meorum, (за спасение мое и всех моих) Budkowa, № 14.
1111
CDMas. № 72. S. 70 — Болеслав Кудрявый с братьями, по документу Гумбальда (1146); CDMas., № 87. S. 81 — Болеслав Кудрявый (1161); Budkowa, № 61; IDSred., № 21. S. 88 — Генрих Сандомирский до 18 10 1166; Budkowa, № 62.
1112
CDMas., № 142. S. 133: «ecclesiam nostram suis uolebat dolare patrimoniis et apud remotas illius prouincie gentes Christi patrimonium ampliare, ut dum eius patrimonium amplificaret in terris eteme ciuitatis heres a Christo-conscribetur in celis. — Он хотел одарить церковь нашу от своего наследства и увеличить владения Христа среди отдаленных народов этой провинции, чтобы, увеличив его владения на земле, он был в вечном граде, на небе записан наследником Христа».