Следы прототеизма появляются в сообщениях Геродота о фракийских гетах, которые во время грозы среди грома и молний стреляют из лука по небу и угрожают богу, полагая, что нет никаких других богов. Подобное упоминание следовало бы считать явным свидетельством кристаллизованного прототеизма, при котором божество трактуется как отдельный от неба бог. Проблема, однако, осложнена тем, что приведенное Геродотом упоминание включено в подробный рассказ о демоне (человеческого происхождения) Залмоксисе, называемом некоторыми Гебелеизисом. Этот рассказ породил обширную литературу, в которую не стоит здесь вдаваться подробнее (детальный образ см. у М. Элиаде в исследовании, посвященном Залмоксису[87]). Итак, цитированное выше отступление имеет характер комментария к сообщению Геродота об обычае гетов, которые каждые пять лет отправляют к Залмоксису посланника, а именно подбрасывают одного из своих в воздух так, чтобы он упал на острия пик и испустил дух. Если смерть наступит, они считают, что бог (не Залмоксис!) благосклонен к ним τοῖς δὲ ἵλεος ὁ θεὸς δοκέει εἶναι[88]); в противном случае вину они приписывают самому посланнику. После этого сообщения, но до продолжения рассказа о Залмоксисе Геродот и включает цитированное выше упоминание о стрельбе из лука по небу во время грозы и об угрозах богу (находящемуся, разумеется, на этом небе). Что послужило поводом для этого отступления, легко догадаться: в обоих случаях (подбрасывание в воздух и стрельба по небу) действие аналогично, а именно, в обоих случаях речь идет о движении вверх в связи с определенными культовыми целями. Ассоциативно связав два действия, Геродот, по-видимому, и включил в рассказ приведенный выше эпизод. В то же время нет никакого основания отождествлять бога неба (появляющегося дважды) с Залмоксисом-Гебелеизисом, как это порою делается в литературе. Геродот дважды (кн. 4, 94 и 96) определяет Залмоксиса как демона (δαίμων), во второй раз он колеблется, признать его человеком или демоном, но никогда не делает из него бога. Существенно, что Залмоксис был тесно связан с землей; здесь он родился и осуществлял свою деятельность, прежде чем ушел в иной мир, отсюда он старался обеспечить гетским старейшинам загробную жизнь. После смерти Залмоксис попал на небо и оттуда поддерживал отношения с людьми, но это не повод отождествлять его с богом (ὁ θεός), извечно связанным с небом. Сообщение Геродота не дает также основания разделять Залмоксиса и Гебелеизиса как двух разных персонажей, а также отождествлять второго из них — Гебелеизиса — с богом неба (как это делает М. Элиаде)[89], поскольку Геродот четко поясняет, что у Залмоксиса было другое имя — Гебелеизис. Не заслуживают внимания более поздние сообщения о Залмоксисе, начиная с Платона: они все, в конечном итоге, опираются на рассказ Геродота, приукрашивают его и видоизменяют, но не имеют независимой информации о Залмоксисе[90]. Они представляют литературную, а не историческую гетскую легенду.
87
М. Eliade, Zalmoxis //М. Eliade. De Zalmoxis a Gengis-Khan, Paris, 1970. S. 31–80. Недавно новую литературу о Залмоксисе, не лишенную фантастических решений, привел К. Йорданов (С. Yordanov) (Проблемы гетской религии, Studia Thracica. Фрако-скифские культурные связи 1, София, 1975. С. 154–159. Там же список литературы (с. 154).
90
Не стоит здесь ближе рассматривать проблему, для нас второстепенную. Вспомню, однако, о самом древнем после Геродота свидетельстве Платона, Хармид 156 D, ср. 158 В. Как явствует из этого диалога, Сократ узнал о Замолксисе (так) от лекаря-фракийца, будучи на войне, которую, как известно из других источников, вели Афины на Халкидикском полуострове с городом Потидея в 432–430/29 годах. Г. Блох (G. Bloch, Platons Charmides, Stuttgart, 1973), устанавливает дату возвращения Сократа с войны — 431 год (ср. U. ѵ. Wilamowitz-Moellendorff, Platon 1, Berlin, 1919. — S. 187 — в 430 году). Из рассказа вытекает, что Залмоксис был покровителем фракийских лекарей, которые имели даже средства для бессмертия. Этот лекарь передал Сократу слова какой-то магической молитвы Залмоксиса. Из слов того же лекаря: ὁ ἡμέτερος βασιλεὺς θεὸς ὤν — вытекает, что Залмоксис у фракийцев считался настоящим, живущим царем, признанным одновременно богом. В связи с тем, что фракиец, с которым общался Сократ, не мог происходить из отдаленного племени бетов, где действовал Залмоксис, не мог также считать Залмоксиса своим царем, поскольку он умер задолго до Геродота, ясно, что весь рассказ Сократа о Залмоксисе — это свободная литературная конструкция Платона, основанная наверняка в конечном счете на версии Геродота. Тогда диалог «Хармид» не является историческим источником по вопросу о самом Залмоксисе, но зато представляет собой свидетельство популярности версии Геродота об этой личности. Так в греческой литературе гуляла, видоизменялась и приукрашивалась легенда о Залмоксисе. Из более поздних авторов заслуживает внимания Страбон (7, 297–298), который приводит два мнения об его учении. Одни считают его рабом и учеником Пифагора (согласно Геродоту), другие полагают, что он получил знания в области астрономии у египтян. Сам Страбон из более поздних греческих источников делает вывод, что Залмоксис был царским советником и жрецом, возведенным в ранг бога. Это явные домыслы. Вообще мы считаем, что единственный и основной источник по вопросу о Залмоксисе предоставлен Геродотом, а различные данные из других источников представляют собой богатую историю легенды о Залмоксисе.