Последнее подробное сообщение о религии в Полабье, а именно в Ругии, сделал датский летописец Саксон, создававший свою хронику на рубеже 12 и 13 веков, а также дополнившую его, некоторым образом, Книтлингасагу в начале второй половины 13 века. Оба труда основывались на общем источнике, который должен был возникнуть в конце 12 века после покорения Ругии датским королем Вальдемаром в 1168 году[529] и описывал христианскую миссию в Ругии[530], в источнике также содержались данные о числе крещенных, приведенные в саге, но опущенные Саксоном, который, в свою очередь, дополнил этот источник сведениями, взятыми откуда-то еще. Оба источника одинаково сообщают о едином божестве в столичной Арконе[531] — в Полабье также каждый город имел одно главное божество. Неожиданно звучит следующее сообщение, что во второстепенном ругийском городе Гардеце (Каринтия, ныне Гарц) существовали три божества, каждое из которых имело отдельный храм. Книтлингасага называет еще два божества в городе Асунд (Ясмунд). Имена божеств в Гардеце звучали так:
| Саксон | Rugieuithus | Poreuithus | Porenutius |
| Книтлингасага | Rinvit | Turupit | Puruvit |
Из сопоставления видно, что все имена имели в качестве второго члена — вит (этот член выступает в каждой паре по крайней мере один раз) и что последнее имя нельзя прочесть как Поренут=Перуник[532], так как этому прочтению препятствует Пурувит Книтлингасаги. Кроме того, Книтлингасага упоминает о двух идолах в Асунде: Пизмар и Тиарнаглофи. Таким образом, группа этих пяти «богов», сосредоточенных в двух городах, не может иметь тот же самый характер, что и одинокий Святовит. Впрочем, с объяснением поспешил сам Саксон, противопоставляя частных богов, поставленных в Гардеце (priuatorum deorum dignitas) арконскому божеству, имевшему публичный вес, publici niminis auctoritas[533]. Еще большего внимания заслуживает упоминание Саксона о трех кладбищах в Гардеце, что соответствует числу божеств и склоняет к тому, чтобы признать, что не было там собственно храмов (под крышей), а были три открытых места — обрядовых или же культовых типа перынского, связанных с культом мертвых. Саксон также упоминает о трех великолепных святилищах в Гардеце[534], однако без стен, но с крышей, покоящейся на колоннах[535], что, впрочем, и так не очень согласуется с фактом, что на идоле Ругевита свили гнезда ласточки и запачкали статую[536]. Книтлингасага вообще не упоминает о святилищах за пределами Арконы, что, скорее всего, соответствует действительности.
529
Этому походу посвящена работа: О. Eggert. Die Wendenzuge Waldemars 1. und Knuts 6. von Danemark nach Pommern und Mecklenburg // baltische Studien N. F. 29. — Stettin, 1927. S. 53–82 (passim). См. также: Я. П. Зинчук. Борьба западных славян против агрессии немецко-датских феодалов в конце 12 века // Ученые записки Института славяноведения. Т. 18. — М., 1959. S. 250–291.
530
О Книтлингасаге см.: J. de Vries. Altnordische Literaturgeschichte 2 (изд. 2). — Berlin, 1967. S. 300–302. Этот источник заканчивается 1187 годом, так как, по-видимому, до этого года доходит использованный источник, который возник, наверное, еще в 12 веке. В то же самое время заканчивается и повествование Саксона. Автор определяет этот общий источник как хронику (С. 276).
531
Саксон пoдрoбнo описал арконский храм и находящийся в нем единственный (по мнению автора) идол, см.: Saxonis. Gesta Danorum (rec. J. Olrik et H. Raeder) 1. — Hauniae, 1931. S. 464 — lib. 14, cap. 39, 2: «В середине города у них была площадь, где можно было видеть деревянный храм изысканнейшей отделки; не только великолепие убранства, но также помещенные там статуи заслуживают почтения. Внешняя сторона здания блистала четким рельефом, содержащим формы различных вещей, изображенных в грубой и неизящной манере. Для собирающихся войти в него был открыт один вход, а само святилище закрывал двойной ряд оград, из которых внешний, защищенный стенами, был покрыт красной крышей, внутренний же, опираясь на четыре косяка, блистал, вместо стен, висящими покрывалами и не имел с внешним никакого сообщения, кроме крыши и кое-какого наборного потолка». Далее (cap. 39, 3. S. 465) следует подробное описание идола: «В здании стояла огромная статуя, превосходящая своей величиной всякий внешний вид человеческого тела, достойная удивления из-за своих четырех голов и стольких же шей, к которым, как можно было видеть, относились две груди и столько же спин».
532
Так считал Нидерле (Niederle. Op. cit. S. 98), что на сей раз принимал и Брюкнер (Bruckner. Mitologia slowianska. S. 36, 71, однако он считал самого Перуна сокращенным именем. Против этого высказался Урбаньчик (S. Urbanczyk. Perenut // SSSlow. 4. S. 231). Автор (S. Urbanczyk. Religia. S. 39) признавал идентичность трех имен Саксона и Книтлингасаги.
533
(Saxonis Gesta Danorum) rec. et ed. J. Olrik et H. Raeder. — Hanniae, 1931. S. 474 — lib. 14, cap. 39, 38.
534
Saxo, 1. Cit: «Эта деревня была знаменита зданиями трех могущественных святилищ, достойных внимания из-за блеска местного искусства; в них частные боги достигли почти такого же почета, каким обладали у арконесцев боги общественные».
535
Saxo 14, cap. 39, 39. S. 474: «Больший храм ограничивался серединой своего входа, но оба закрывались вместо стен пурпурной тканью, причем вершина крыши была обозначена лишь колоннами».
536
Saxo, 1. Cit.: «Ибо ласточки, которые строили гнезда в чертах его лица, наваливали на его же груди густой слой помета».