Ах, Пьер, я и не подозревал, что она столь добра! Как она меня порадовала! В деревне никогда не услышишь ничего подобного, и хотя там пной раз и дают понять человеку, что ценят его, все же никогда не станут его в глаза расхваливать. Я начинаю понимать, что повсюду недостатки возмещаются известными достоинствами и зло — добром. Мадемуазель Манон положила свою руку на мою, и мне было с ней отнюдь не скучно, как вдруг появился господин Парангон. Она тотчас же отняла руку, но он все заметил; он бросил на нас угрюмый, злобный взгляд и отослал меня в мастерскую.
Я понемногу привыкаю к городу; на все, что мне на первых порах здесь не нравилось, надлежит смотреть иначе. Что ни говори, мне думается, что если бы наши деревенские девушки хоть чуточку были похожи на городских, то у нас жилось бы еще лучше. Мне очень хотелось бы, чтобы нашу милую Юрсюль прислали сюда в обучение, как и ей самой желательно и как мы об этом толковали; она хороша собою, а когда к этому прибавятся изящные манеры и то, что в свете зовется «грацией», то она превзойдет всех девушек, слывущих в О*** красавицами, и составит партию куда авантажнее, чем в С**. Повлияй в этом отношении на наших любезных родителей, а мне это будет дважды приятно — и потому, что речь идет о пользе для сестры, и потому, что она составила бы мне тут приятную компанию и тем самым уберегла бы меня от дурной. В ожидании твоей весточки остаюсь твой преданный друг, и т. д.
ПИСЬМО IX
Прошу, достопочтенный отец, принять в число ваших духовных детей деревенского юношу, который уже месяцев семь-восемь находится у меня в обучении. У меня особые причины вверить его в столь надежные руки. Малый прямой, бесхитростный и вместе с тем неглуп; у меня на него виды и я тороплюсь с их осуществлением, пока он еще не утратил своего деревенского простодушия; я этих людей знаю, ими легко вертеть, покамест они еще не освоились, а стоит упустить время и дать им обтесаться, как они делаются хуже городских. Познания приходят к ним на смену полному невежеству, им ведомо и добро и зло, вследствие чего они безвозвратно ускользают из-под нашего влияния. Впрочем то, что я намерен для него сделать (a retentum[4] он никогда не узнает) — действительное благо, и его почтенные папенька и маменька будут на верху блаженства; они обременены многочисленной семьей, следовательно детям они большого наследства не оставят, и хорошее приданое приведет стариков в восторг. Если бы не это соображение, я не решился бы осуществить свой план — я слишком честен, чтобы злоупотреблять доверием тех, кто отдает мне своих детей в обучение. Не сомневаюсь, достопочтенный отец, в вашем содействии и остаюсь, и т. д.
ПИСЬМО X
Очаровательная кузина уже говорила мне об этом. Согласен. Пришлите его ко мне завтра к восьми часам утра. Если мне не удастся совладать с ним, значит, паренек уж очень тугой.
Любезная кузина рассказала мне, как вы за него принялись, в я нахожу вашу тактику весьма философичной; она доказывает, что вы оба отменные знатоки человеческого сердца. Право же, я не придумал бы ничего лучшего. Вы его принижаете, кормите его на кухне, чтобы он привык считать себя существом низшего порядка; Манон оттолкнула его от себя, оскорбила с тем, чтобы он больше ценил ее доброе отношение, когда ей вздумается снизойти до него. Стоит послушать рассуждения этой девятнадцатилетней девушки! Нынешняя молодежь имеет все основания считать, что она умнее, понятливее и опытнее старцев минувших поколений. Я помогу вам, но благодарить меня будет не за что, ибо главное вы сделаете сами.
Я только что получил портрет. Мне кажется, что вы сильно приукрасили девицу и написали ее не такой, как она есть, а такой, какою она себя воображает; это новое доказательство вашего прекрасного таланта; по поведению человека вы угадываете, какую ему хотелось бы иметь внешность. Ваши две небольшие картинки прелестны. Я догадался, что нашему приору хочется подарить кому-то такие картинки, и поэтому дарю их ему сам, ибо знаю, как своим подношением обязываю его. Я вам все объясню при встрече (а она не за горами, ибо с воскресенья я буду свободен от службы). Пока я пишу вам эти строки, одна дама рассматривает картинки; ей хотелось бы «того самого» — вы понимаете меня; я замечаю, что все женщины неравнодушны к этому, даже в живописи; между тем, «того самого» предостаточно и в повседневной жизни. Но насчет этих картинок и портретов — молчок! Та, которой они предназначаются, не сможет их никому показывать и ваша прекрасная работа не получит должной оценки до тех пор, пока имя дарителя будет храниться в тайне. Но у особы этой есть маменька — воплощение услужливости; все подаренное — это подарки маменьки, тут обе в выигрыше. Муж боготворит столь добрую маменьку и передает ей то, что поклонники дарят дочери, таким образом подарки удваиваются.