Нам остается остановиться на «Ночах Парижа», о которых упоминалось выше. Это сочинение также представляет сборник рассказов и анекдотов, но оно одновременно отражает волнение и переживания автора, связанные с эпохой Революции. В книге встречаются полные пафоса страницы, прославляющие «священную свободу» или «добродетельного Марата». Звучат отголоски событий, волновавших в то время Париж, и Ретиф то пламенно требует отмены «суеверий» религиозных культов, то, растерянный и напуганный, глухо рассказывает о казни короля и преследованиях жирондистов. Немало в «Ночах Парижа» сетований постаревшего Ретифа на литературных врагов и проклятий в адрес интриганов, воспрепятствовавших его приему в академию и похитивших, будто бы, плоды его трудов (эта история подробно изложена в последней части «Господина Никола»). Живо описан Париж и парижане во время патриотических празднеств и политических потрясений. Больной и одряхлевший Ретиф оставался, по-прежнему, острым наблюдателем, не утратившим способность схватывать окружающее и метко описывать. Уличные сценки, толпа на площади Согласия, спекулянты Пале-Рояля, «мюскадены» и поднявшие после Термидора голову роялисты, такие описания — подлинные перлы, вкрапленные в эклектическое, написанное неровно сочинение.
Ретиф откликался на перемены, произошедшие во Франции с 1789 г., не только занося свои впечатления в дневники и записи, но и сочиняя проекты, предлагая мероприятия и реформы в самых различных областях. По ряду дошедших до нас памфлетов можно полагать, что Ретиф считал нужным откликаться и высказывать свое мнение по жгучим политическим вопросам и, таким образом, принимал непосредственное участие в событиях. Свои памфлеты он писал от лица вымышленного аббата Мори. Эти памфлеты представляют ныне библиографическую редкость — большая часть их утрачена. Нам удалось познакомиться с некоторыми из них. Можно заключить, что Ретиф де ла Бретон был незаурядным журналистом. Так, в письме вымышленному корреспонденту в армии («Письмо аббата Мори виконту Мирабо») Ретиф набрасывает запоминающую картину революционного Парижа 1790 года. От этих строк веет тревогами тех дней. Тут и волнующие парижан слухи об изменах генералов, бегство аристократов, высмеивание жирондистов, меткие характеристики политических деятелей, фактические справки о росте цен, рассказы о настроениях, словом вся накаленная атмосфера столицы, готовившей отпор врагу.
Предлагаемые в нашей книге романы дадут возможность читателю самому судить о неугомонном писателе-плебее XVIII в., оставшемся жить в большой литературе, несмотря на козни и уверенные пророчества недоброжелателей.
РЕТИФ ДЕ ЛА БРЕТОН В РОССИИ
С творчеством Ретифа де ла Бретона русская общественность познакомилась еще при жизни писателя. Судьбу его творчества в России следует рассматривать в свете общего интереса к передовым идеям и художественным ценностям французского Просвещения. Хорошо зная Лесажа, Монтескье, Вольтера, Руссо, Дидро, русские писатели, переводчики и критики с серьезным вниманием следили также за творчеством писателей-демократов: Луи-Себастьена Мерсье, аббата Дюлорана, Ретифа де ла Бретона. Разумеется, рассматривая судьбу книг Ретифа в России, нельзя упускать из виду общих пропорций: во французском Просвещении Ретифу принадлежит своеобразное, но весьма скромное место.
В «Ночах Парижа» Ретиф замечает: «В течение пятнадцати лет я предоставлял работу тринадцати отцам семейств: граверам, рисовальщикам, печатникам, переплетчикам, не считая книготорговцев. За свои сочинения я получал деньги из разных стран, вплоть до России. Иные из моих книг перевели в Англии и Германии. Таковы мои заслуги перед современниками и перед потомством»[163]. В «Господине Никола», говоря о себе в третьем лице, Ретиф возвращается к этому утверждению: «За этот труд он получил значительные суммы, поскольку его сочинения были очень распространены в Швейцарии, Германии и вплоть до России»[164]. Так ли это было действительно или здесь одна из многочисленных мистификаций Ретифа? Дополнительные факты и документы смогут пролить свет на этот вопрос. А пока нет оснований не верить автору. Остается уточнить, перевод каких именно произведений имел он в виду.
Первым из четырех произведений, переведенных при жизни Ретифа на русский язык, был роман «Ножка Фаншеттина, или Сирота французская. Полезная и нравоучительная повесть, в трех частях. Переведена с французского», появившийся в Петербурге в 1774 г. Роман, опубликованный во Франции в 1769 г., уже в следующем году был переведен на немецкий язык. Русский перевод является вторым по счету.
163
Restif de la Bretonne. Les Nuits révolutionnaires. Impressions et récits contemporains. Publiés avec une Introduction par Fr. Funck-Brentano et illustrés d’après les documents du temps. Paris, s. a., p. 99.
164
Restif de la Bretonne. Monsieur Nicolas ou le coeur humain dévoilé. Chez Jean-Jacques Pauvert. Paris, MCMLIX, t. 4, p. 273.