Долго стоял Егорка. Вот наймичка Дунька пузатый самовар из дома в беседку притащила, вот попадья с полотенцем на плече пришла, за ней сын Толька и дочь Наташа. Сам поп вышел после всех, сытый, важный, и жмурится на солнышке, как кот.
Сперва прошел поп на пчельник, полюбовался на работу пчелиную, у одного улейка постоял, у другого, затем крикнул Дуняшке:
— Тарелочку принеси!
И был свидетелем Егорка, как доставал поп свежий сот, как ножик Дуняшка облизывала, как ловко попивали чаек поп с попятами.
Когда стал вырезать поп еще кусок, не вытерпел Егорка и, взобравшись на городьбу, заявил:
— Батя, давай меду!
— Это зачем? — удивился поп.
— Отец меня послал, — соврал, не сморгнув Егорка, — пить, мол, охота!
— Пить, ах ты, плут, — засмеялся поп, — меду тут не нужно. Дуня, дай мальчику квасу!
Через несколько минут озадаченный Егорка держал в руках поставочку с квасом.
— Неси скорей, а то ледок растает, да не пролей! — кричит вдогонку поп.
Опомнился Егорка на мостике, через речку Муравлинку, что поперек села бежит. Такая его взяла досада на попа! «Эка, квасу всучил, да у него этот квас кажный день в брюхе урчит! Вот насмешник долгогривый!» Хотел Егорка с досады квас в реку запустить, да что добру пропадать, — взял квас выпил, а поставочку глиняную так об перила хватил, что черепки через всю речушку брызнули.
— Эк, ты ловко горшки бьешь! — восхитился кто-то рядом.
Оглянулся Егорка и увидел своего друга — Ванюшку.
— Ты откуда?
— А ты?
Разговорились.
У Ванюшки с Елисеичем разговор произошел несколько иной, но результат был не менее плачевный.
Долго торчал он на плетне, разглядывал пчельник. Старик сидел на поваленной дуплянке и делал берестяные колпаки на ульи. Был Елисеич стар и прилаживал их медленно; когда нагибался за куском бересты иль за мочалой, кряхтел и охал. Когда стал прилаживать новый улей и поднимать его с земли, совсем сдал и, застонав, ухватился за поясницу.
— Дед, дай я тебе помогу! — высунулся из-за плетня Ванюшка, готовый перескочить на пчельник.
— Не торопись, чадушко, не торопись, — остановил ретивого помощника старик, — у меня свои помощники есть. — Елисеич позвал внучку. Вместе с ней они подняли улей.
— А то возьми в помощники, — теряя надежду, предложил все-таки Ванек.
— Вырастай большой, за Катьку сватайся, в дом возьму, не то что помощником — хозяином будешь! — лукаво улыбнулся приободрившийся при внучке Елисеич.
— Ну, да это в столоверскую[1] веру обратиться нужно? — задумался Ваня.
— Конешно, наша вера хорошая, да и мед и домик загляденье.
— Ну, за богатство не продамся! — вспыхнул Ванюшка.
— А на кой он мне нужен, клеваный лоб! — заявила востроглазая Катька.
Ваня схватился рукой за покрытый рябинками лоб и, покраснев, убежал в большой обиде.
Так сошлись два пострадавшие друга на мостике через речку Муравлинку и поведали каждый свою обиду.
— Эх, — сказал Егорка, — а еще революцию делали. Опять буржуи с медом, а мы с тобой, хоть и пионеры, на них облизываемся!
Ванюшка пристально и долго посмотрел на него своими большими глазами.
— Вот что, больше мы к ним не поклонимся, давай своих пчел заведем!
III. Пчела — она штука хитрая
Отряд в селе Муравлинском и так летом чуть дышал, вот-вот и дух вон, развалится. Вожатый — Миша Хвостов — боролся с разложением всеми силами, за рукава ребят на отрядные сборы таскал, но когда двое наиболее боевых ребят, Егорка и Ванюшка, куда-то исчезли, у него руки опустились.
— Куда они делись, чем увлеклись? — тщетно ломал голову Миша.
А ребята занимались своим новым делом. Взялись они за него горячо и дружно. Сперва принялись за улей, но тут возник маленький спор: один предлагал вроде домика, а другой вроде колоды.
Егорка сумел доказать, что «вроде домика» лучше, — и принялись за него.
Во-первых, Ванюшка обрезал палец и начал ворчать: затеял, мол, домик еще какой-то, пальцы только с ним резать — вот дуплянка, чего проще, сняли бы старую скворешню!
От такой воркотни нарушилось Егоркино спокойствие духа, и он так неладно ударил по гвоздю, что гвоздь вышел внутрь улья.
Это опять подхватил Ванюшка и заметил осторожненько:
— Гвоздей, мол, нужно меньше набивать, а то в этот ящик и пчела не пойдет.
