И его решение зависит в первую очередь от революционеров. Даже от готовности назвать себя таковыми. Как яхту назовете, так она и поплывет.
Глава 3
Проклятие эпохи перемен, или Россия в 1990-е гг
Говоря об опыте русских революций, мы всегда называем февральскую и октябрьский переворот 1917 г., значительно реже – первую русскую революцию 1905–1907 гг. Но крайне редко (а большинство – никогда) вспоминаем о том, что сами стали свидетелями, а порой и участниками масштабной революции, прокатившейся по Советскому Союзу на рубеже 80-90-х годов прошлого века. И эпицентр этой революции находился именно в России.
Даже по самым строгим критериям те события, которые мы называем путчем и выступлением ГКЧП и распадом Советского Союза, были не чем иным, как революцией. Причем революцией отнюдь не рядовой, а системной. Ее значение вышло за локальные отечественные рамки, хотя явно недотянуло до исторических масштабов октября 1917 г. Начавшись как классическая революция сверху (реформы Михаила Горбачева), она переросла в революцию социальную (массовые движения протеста снизу) и политическую (трансформация государственных институтов), а затем и системную (одновременная трансформация экономических и социальных структур и политических институтов).
Результатом стала кардинальная смена общественного строя: на смену советской политической и социоэкономической системе пришла качественно новая, существо которой наиболее точно схватывает термин «капитализм». Поэтому революция эта вполне может претендовать на наименование «буржуазной». Но даже если предложить другое ее название – скажем, «антикоммунистическая» или «демократическая» (и оба этих определения вполне правомерны), – это не меняет революционной сути процесса.
Правда, несмотря на системный и глубокий характер вызванных революцией перемен, в отличие от большевистской революции, мы не можем назвать ее «великой». Значение революции рубежа 80-90-х годов прошлого века не выходило за рамки территории бывшего Советского Союза. В этом отношении она носила преимущественно локальный характер.
Ее единственное глобальное измерение состояло в том, что революция означала фиаско коммунизма как всемирно-исторической альтернативы капитализму. Я не думаю, что номинально социалистический Китай можно рассматривать в качестве такой альтернативы. Он глубоко и необратимо интегрирован в капиталистическую систему и, в отличие от советского коммунизма, не бросает капитализму глобального вызова. Китай – страна, конкурирующая за лидерство внутри капиталистической системы, но не альтернатива системе как таковой.
И, конечно же, в здравом уме и твердой памяти смешно считать альтернативой капитализму гигантский трудовой лагерь под названием «Северная Корея». Даже многолетний маяк и форпост социализма в Латинской Америке – Куба предпочла пойти на мировую с флагманом и оплотом капитализма США.
Подытоживая: последняя российская революция не вызвала глобальной динамики, аналогичной большевистской революции. Она может считаться «великой» исключительно с точки зрения обитателей бывшего СССР, ведь ее последствия для нас носили глубокий и масштабный характер. И в этом смысле принципиально понять, завершилась Великая буржуазная революция в России или же нет.
Этот вопрос чрезвычайно важен теоретически и практически. Как я уже показывал в предшествующей главе, любая революция, даже самая вегетарианская, сопровождается экономическим и социальным упадком. Системная революция ведет к системному упадку. Выход из упадка означает, что революция оказалась успешной. Если же симптомы выхода из постреволюционного кризиса отсутствуют или же они слабы и неустойчивы, то значит, революция не завершилась и возможны новые социальные и политические потрясения.
Вообще, вопрос о завершении революции открывает возможность изощренной теоретической казуистики. В теории революций четвертого поколения выделяют так называемые «слабый» и «сильный» варианты определения финальной точки революции. В слабом варианте революция заканчивается тогда, когда «важнейшим институтам нового режима уже не грозит активный вызов со стороны революционных или контрреволюционных сил»[43]. Исходя из этого, Великая французская революция завершилась в термидоре 1799 г., когда Наполеон захватил власть; Великая русская революция – победой большевиков над белыми армиями и консолидацией политической власти в 1921 г. Первая русская революция – Смута, – скорее всего, завершилась между 1613 г., когда Земский собор избрал новую династию, и 1618 г., когда, согласно Деулинскому перемирию, поляки в обмен на территориальные уступки прекратили военные действия против России.