«Ого-го-го! – подумал Лукашевич. – Наши контрики не так просты, как выглядят на радаре».
Он быстро перебрал в памяти известные ему тактико-технические характеристики «Бдительного», а также – вооружение, которое на нём обычно стоит. Список выглядел внушительно: сравнительно небольшую скорость (если сравнивать с современными сторожевиками других типов) «тридцать пятка» компенсировала огневой мощью. Помимо стандартного противолодочного комплекта на «Бдительном» устанавливались два зенитных комплекса «Оса-М», два четырёхтрубных торпедных аппарата, два бомбомёта и две скорострельные артиллерийские установки. Чтобы остановить самонадеянный контрабандистов, обычно хватало артиллерии: калибр в сто миллиметров – не шутка. Но вместо этого «тридцать пятка» запросила помощи у авиаполка, и старший лейтенант Лукашевич был вынужден прервать скучный патрульный облёт и включиться в погоню. Он, впрочем, не возражал – ради таких ЧП и живём – но оставался открытым вопрос: почему это произошло?
Ответ отыскался быстро. На связь вышел капитан «тридцать пятки».
– Волнушка, говорит Боровик, – окликнул Лукашевича невидимый штурман наведения. – Ты ещё не заснул?
– Уже разбудили, Боровик.
– Волнушка, переползай на второй канал. Маслёнок хочет включиться в игру.
– Давно пора, – буркнул Алексей себе под нос и ответил штурману: – Вас понял, Боровик. Перехожу на второй канал.
В наушниках зашуршало, потом в эфире возник, слегка искажённый помехами, бас капитана «тридцать пятки» – Сергея Афанасьевича Коломейцева:
– Хм-м, – сказал Сергей Афанасьевич. – Хм-м… Как тебя… э-э… Волнушка?.. Хм-м… Слышишь, что ли?..
Алексей улыбнулся. Он знал Коломейцева, и сейчас легко представил себе, как тот стоит, выпрямившись, на мостике – маленький и плотный – морщит лоб, потирает подбородок, хмыкает и экает, а «тридцать пятка» на скорости в тридцать узлов режет волны, оставляя за собой белый и широкий пенистый след. Капитан Коломейцев был одним из лучших на Северном флоте, а то, что он хмыкал и экал, так это от впитанных с молоком матери деревенских привычек и общей мягкости характера.
– Слышу вас, Маслёнок, – ответил старший лейтенант.
– Хм-м… – высказался Сергей Афанасьевич. – Молодец… э-э… Волнушка… хм-м… Алексей, что ли?..
Вообще-то это было нарушением всех и всяческих инструкций – обращаться к пилоту на боевом вылете иначе, как через позывной. Однако Коломейцеву многое прощалось, да и сами позывные были секретом Полишинеля.
Известно, что любой полёт истребителей вблизи государственных границ фиксируется потенциальным противником, его спутниками и системами ПВО. И нет ничего проще, чем сопоставить манёвры каждого конкретного самолёта с теми указаниями, которые идут на позывной с командного пункта. Так что, нужды в каком-то особенном режиме секретности при использовании позывных не было.
А со всеми этими «волнушками», «боровиками» и «маслёнками» – вообще полный анекдот. Однажды командир авиаполка перелистывал справочник «Как отличить полезные грибы от вредных» (грибной сезон был в самом разгаре) и, решив хорошей армейской шуткой скрасить скуку гарнизонной службы за Полярным кругом, распорядился присваивать своим подчинённым вместо традиционных трёхзначных номеров такие вот своеобразные клички. За собой командир оставил право называться «Грибником».
– Хм-м… Алексей… – сказал капитан Коломейцев. – У нас… э-э… проблема.
– Понял вас, Маслёнок, – сказал Лукашевич. – Продолжайте.
Истребитель шёл на сближение с целью; скоро она окажется в зоне визуальной видимости и можно будет начинать работать. Однако неплохо бы перед этим выяснить её тип.
– Э-э… Алексей… проблема серьёзная… У противника… хм-м… «Молния»…
Лукашевич присвистнул. Коломейцев не ошибся ни на йоту: «Молния» – это была проблема. И не только для корабля класса «Бдительного», но и для истребителя, который по правилам этой игры должен работать в визуальном контакте с нарушителем.
Ракетные катера класса «Молнии» (по номенклатуре – проект 1241) стояли на вооружении российской армии довольно давно. Различалось несколько модификаций, но в принципе общая компоновка и состав вооружения оставался постоянным. И там было на что посмотреть. По бортам катеров класса «Молнии» располагалось две пусковые установки комплекса «Москит» с четырьмя ракетами активного наведения, одной из которых вполне было бы достаточно, чтобы пустить ко дну «тридцать пятку» капитана Коломейцева. Артиллерийское вооружение катера состояло из одноствольной 76-миллиметровой пушки на носу и двух шестиствольных 30-миллиметровых автоматов на корме. Для борьбы с истребителями на «Молнии» имелись зенитный ракетный комплекс и отличная РЛС. Сейчас радиолокационная станция у контрабандистов была выключена, иначе бортовой компьютер истребителя уже сообщил бы Лукашевичу эту неприятную новость. Однако ситуация могла измениться в любую минуту.
– Маслёнок? – запросил Лукашевич капитана Коломейцева. – Противник вступал в огневой контакт?
– Хм-м… э-э… нет… пока нет… – отозвался Сергей Афанасьевич. – У него скорость-то поболе будет… хм-м… уходит, зараза…
– Ничего, Маслёнок, от меня не уйдёт, – ободрил Лукашевич.
Катера класса «Молнии» могли развивать скорость в сорок узлов, однако что такое сорок узлов перед двумя Махами,[1] то бишь двумя с половиной тысячами километров в час? Скорость вши на мокром месте.
«Но каковы нынешние контрабандисты! – с восхищением подумал Алексей. – Заполучить такой великолепный катер! Если дальше так пойдёт, скоро они на бомбардировщиках рассекать будут. Или на истребителях…»
Последняя мысль чрезвычайно Алексея позабавила, но высказывать её вслух он, разумеется, не стал. Вместо этого он взглянул на приборную доску и ободрил капитана Коломейцева ещё больше:
– Через минуту буду над вами.
– Хм-м… это хорошо, Алексей…
Лукашевич переключился на основной канал и доложил штурману наведения:
– Боровик, цель – в захвате. Готов открыть предупредительный огонь.
– Волнушка, открыть предупредительный огонь разрешаю.
– Вас понял, Боровик.
– Удачи тебе, Волнушка.
– Спасибо, ребята.
Под управлением старшего лейтенанта Лукашевича многоцелевой истребитель «МиГ-23МЛ» начал снижаться, сбрасывая при этом скорость. Ровно и мощно работал турбореактивный двигатель Р-35-300, детище старика Хачатурова.[2] РЛС «Сапфир» облучала цель, отправляя данные дальше – бортовому компьютеру. Компьютер проводил анализ данных, после чего отображал их в удобном для восприятия пилота виде многофункционального индикатора АСП-17МЛ на лобовом стекле. На пилонах пусковой установки АПУ-11 находились две готовые к старту управляемые ракеты класса «воздух – поверхность» Х-23 с лазерной головкой самонаведения. Боекомплект двуствольной 23-миллиметровой пушки ГШ-23Л был полон. Как бы ни выпендривались контрабандисты, но выстоять против такого чуда современной инженерной мысли им будет трудно.
Снижаясь, «МиГ» пробил слой сплошной облачности, и яркий чистый мир поднебесья сменился привычной хмарью северной осени.
Лукашевич сразу увидел оба корабля. Справа и совсем рядом на полных парах шла «тридцать пятка» капитана Коломейцева. Выглядела она внушительно: длинный корпус с хищными обводами, солидная надстройка с радаром, цилиндры торпедных аппаратов, орудия – как говорится, всё при ней. Не хватало только скорости. Поэтому катер контрабандистов уходил и выглядел отсюда тёмной точкой на самой линии горизонта.
Алексей подкорректировал курс и, пролетая над «тридцать пяткой», качнул крыльями. Азарт погони давал себя знать, и теперь внимание Лукашевича было сосредоточено только на одном объекте в целой вселенной – на катере контрабандистов.
Ещё через три минуты истребитель старшего лейтенанта уже был над катером и пролетел на бреющем, давая понять контрабандистам, что он здесь и сейчас за них возьмётся. Потом заложил глубокий вираж и пошёл встречным курсом на сближение.
1
Мах – в аэродинамике единица измерения скорости, зависит от температуры среды и равна отношению скорости объекта к скорости распространения звука в этой среде.
2
Хачатуров, Константин Рубенович (1917—88), российский конструктор авиационных двигателей, доктор технических наук, Герой Социалистического Труда. Под его руководством разработаны модификации форсированного турбореактивного двигателя, устанавливаемого на «МиГах».