В «Автобиографии всякого» Стайн признает, что никогда не могла работать более получаса в день, но добавляет: «Если писать по полчаса в день, то с годами накопится изрядное количество. К тому же приходится ждать каждый день, ждать целыми днями, чтобы поработать эти полчаса».
Около полудня Стайн и Токлас обедали, ужин у них был ранний и легкий. Токлас рано укладывалась в постель, но Стайн засиживалась, споря и сплетничая с гостями.
«Я не могу так сразу заснуть, мне нужно вечером подурачиться», – писала она. Распрощавшись с гостями, Стайн будила Алису, они перебирали все события прошедшего дня, прежде чем окончательно отойти ко сну.
Эрнест Хемингуэй (1899–1961)
Всю свою взрослую жизнь Хемингуэй вставал рано, в 5.30 или в 6.00, с первым утренним лучом, даже если накануне пил допоздна. Один из его сыновей вспоминал, что писатель, казалось, не ведал похмелья: «Отец всегда выглядел отлично, словно спал сном младенца в звуконепроницаемой комнате с черной повязкой на глазах».
В 1958 г. в интервью Paris Review Хемингуэй объяснил, сколь важен для него этот ранний подъем:
«Когда я работаю над книгой или над рассказом, я сажусь писать каждое утро, сразу после рассвета. В это время никто не побеспокоит, воздух прохладен или даже холоден, садишься за работу – и разогреваешься. Перечитываешь написанное, а как только понимаешь, что произойдет дальше, перестаешь читать и с этого места идешь вперед. Пишешь не далее того момента, когда в тебе еще остаются соки и ты знаешь, что будет дальше, – тогда останавливаешься и стараешься жить этим до завтра, когда снова примешься за дело. Начинаешь, скажем, в шесть утра и работаешь до полудня, если не управишься раньше. Когда заканчиваешь, чувствуешь себя опустошенным, но не пустым, а вновь заполняющимся, словно занимался любовью с любимым человеком. Ничто тебя не заденет, ничто не случится, ничему не придаешь особого значения – ждешь следующего дня, когда сможешь вернуться к этому. Труднее всего справиться с ожиданием следующего дня. Это труднее всего».
Вопреки легенде Хемингуэй не начинал рабочий день с заточки 20 карандашей «номер два». «По-моему, у меня и не было никогда 20 карандашей одновременно», – говорил он в том же интервью. У него имелись другие своеобразные рабочие привычки: писал он стоя, уткнувшись в доходившую ему до груди книжную полку, на которой громоздилась печатная машинка, а поверх нее – деревянная доска для чтения. Поначалу он писал карандашом на тонких листах бумаги для печати, которые клал наискось на доску для чтения. Когда работа шла хорошо, Хемингуэй снимал доску и открывал печатную машинку. Он строил график ежедневной «выдачи» – сколько слов он успел написать. Это, он полагал, нужно, «чтобы не обманывать самого себя». Если же работа не шла, он часто бросал литературный труд и принимался за письма. Это давало ему желанную передышку от «ужасной ответственности писать» или, как он порой каламбурил, от «ответственности ужасно писать».
Генри Миллер (1891–1980)
В начале своей писательской карьеры Миллер часто работал с полуночи до рассвета, покуда не осознал, что на самом деле он «жаворонок». В Париже он сдвинул рабочие часы: работал от завтрака до обеда, после обеда дремал и снова работал весь вечер, иногда уходя в ночь. С годами он пришел к выводу, что послеполуденная работа бесполезна и даже идет во вред. Интервьюеру он в эту пору заявил: «Нельзя вычерпывать колодец до дна, понимаете? Я считаю правильным отрываться от печатной машинки, уходить от нее, пока в голове еще что-то остается».
Ему хватало для работы двух-трех утренних часов, но при этом он настаивал на необходимости соблюдать режим и поддерживать постоянный ритм творчества. «Чтобы сохранить эти моменты истинного озарения, требуется строгая дисциплина, нужно дисциплинировать всю свою жизнь», – говорил он.
Фрэнсис Скотт Фицджеральд (1896–1940)
В начале своей писательской карьеры Фицджеральд отличался замечательной самодисциплиной. В 1917 г. он поступил на военную службу и был направлен в тренировочный лагерь в Форт-Ливенуорт, где недоучившийся в Принстоне студент едва 21 года от роду ухитрился за три месяца написать роман длиной в 120 000 слов. Писал он вечерами, в часы, отведенные для занятий, пряча клочки бумаги за томом «Проблемы пехоты». Когда же его обман разоблачили, Фицджеральд стал трудиться по выходным дням, писал в офицерском клубе с часу дня до полуночи по субботам и с шести утра до шести вечера по воскресеньям. В начале 1918-го он выслал издателю рукопись, которая после серьезной правки превратилась в роман «По эту сторону рая».
41
Самые известные произведения писателя: «Тропик Рака», «Тихие дни в Клиши», «Под крышами Парижа» и др.