Риторика РМС очень соблазнительна для людей вроде нас. Мы, хакеры – мыслители и идеалисты, которые легко откликаются на апелляции к “принципам”, “правам”, “свободе”. Даже если мы не согласны с некоторыми пунктами политической программы Столлмана, нам хотелось бы, чтобы его риторика действовала на людей; нам кажется, что она должна действовать, и мы приходим в замешательство, когда эта риторика оставляет равнодушными 95% населения, которые не настолько “в теме”, как мы. [90]
Реймонд обращает внимание, что среди этих 95% населения – менеджеры предприятий, инвесторы и обычные пользователи, которые своей многочисленностью определяют направления развития рынка ПО. Он утверждает: если не заинтересовать и не завоевать расположение всех этих людей, то программисты со своей идеологией обречены плестись в хвосте:
Когда РМС настаивает, что мы говорим о “правах пользователей компьютеров”, он создаёт очень опасный соблазн повторно наступить на старые грабли и потерпеть неудачу. Мы должны отказаться от такой риторики – не потому, что она неправильна, а потому, что она в контексте программного обеспечения звучит убедительно только для таких как мы, но не для остальных людей. Людей вне хакерской культуры она сбивает с толку и отталкивает.[91]
Вот что возражает на это Столлман:
Реймонд пытается объяснить причины нашей старой неудачи, но никакой неудачи не было. Наше дело велико, и нам следует пройти большой путь, но не меньший путь мы уже прошли.
Реймонд слишком пессимистичен касательно ценностей не-хакеров. Многие не-хакеры больше озабочены политическими вопросами, нежели техническими преимуществами, на которые делают упор сторонники открытого кода. Среди таких людей встречаются даже лидеры стран, хоть и нечасто.
Именно этические идеалы свободного софта, а не “более высокое качество”, подтолкнули президентов Эквадора и Бразилии перевести свои правительства на свободное ПО. Они не гики, но понимают концепцию свободы.
Но главный минус риторики вокруг открытого кода в том, что она ослабляет и подрывает политическую позицию. Многие пользователи довольствуются открытыми и бесплатными программами, они не видят причин для перехода на свободный софт. Да, открытые программы дают пользователям какую-то свободу, но это не полноценная свобода, и пользователи не получают должного опыта, чтобы распознавать и ценить свободу, а потому могут легко её лишиться. Что, например, произойдёт, когда развитие свободной программы упрётся в какой-нибудь патент?
Большинство сторонников открытого кода столь же радикальны в отношении патентов на ПО, что и Столлман, если не больше того. Равно как и большинство разработчиков собственнических программ – ведь патенты угрожают и им тоже. Но Ричард обращает внимание, что позиция движения за свободное ПО в отношении ограничительной роли патентов несколько отличается от позиции сторонников открытого кода.
“Мы ограничены в развитии программ не потому, что нам недостаёт способностей и умений, – говорит Столлман, – а потому, что нас лишают права развивать программы. Кто-то запрещает нам служить на благо общества. Что же случится, когда пользователи столкнутся с этим? Если они прислушивались к сторонникам открытого кода, которые сулили более высокую функциональность благодаря открытости, то у них будут все основания сказать: ‘Вы не исполнили того, что обещали. Ваша программа не более функциональна, в ней не хватает вот этой запатентованной возможности. Вы нам солгали’. Но если пользователи принимают позицию движения за свободное ПО, то они скажут: ‘Да как они смеют лишать нас этой функции и нашей свободы?’. Такая позиция поможет нам выстоять против любых патентных атак”.
В том, как Столлман излагает свою политическую позицию, трудно увидеть что-то заумное или отталкивающее. Да, сам Ричард может показаться кому-то неприятным, несимпатичным, но его аргументация ясна и логична. Один из слушателей спрашивает: не лишают ли себя сторонники свободного ПО последних достижений технологического прогресса, отвергая собственнические программы? Столлман отвечает на это с позиции личного мировоззрения. “Я считаю, что свобода важнее технического прогресса, – говорит он, – я всегда предпочту свободную программу более продвинутой несвободной программе, потому что не хочу жертвовать своей свободой. Мой принцип таков: если я не могу этим поделиться, то я это не приму”.