“Но они влияют! Сам факт опубликования запатентованной идеи говорит обществу, что она закрыта для свободного использования на ближайшие 20 лет. Что в этом хорошего, чёрт побери? Кроме того, патент составляется таким образом, чтобы описать идею как можно более расплывчато и трудно для понимания, так что бесполезно пытаться выжать из него какую-то информацию. Единственное, на что годятся патенты – сообщать вам плохие новости о том, что вы больше не можете сделать”.
Аудитория замолкает. Речь началась в 3:15, а сейчас уже около 5 часов – конец рабочего дня, и многие слушатели ёрзают на своих местах, готовясь рвануться к долгожданным выходным. Столлман оглядывает зал, чувствует повисшую в воздухе усталость, и поспешно закругляется. “Что ж, похоже, что мы закончили”, – говорит он, чтобы подстегнуть возможных желающих задать последний вопрос. Когда никто не поднимает руки, Ричард произносит свою коронную финальную фразу.
“Удачного хакерства”.
Универсальная общественная лицензия GNU
Весна 1985 года. Ричард Столлман выпускает первую программу проекта GNU – использующую Lisp версию Emacs для Unix-систем. Пора было всерьёз поразмыслить над условиями её распространения, чтобы защитить её свободный статус, доработать условия вступления в коммуну Emacs.
Противоречия между свободой редактирования кода и авторскими правами копились ещё до истории с Gosmacs. Закон об авторском праве 1976 года намного шире охватил программное обеспечение. Раздел 102(b) этого закона гласил, что компании и отдельные люди могут сохранять за собой авторские права на конкретную форму кода, но не на общие алгоритмы и методы, воплощённые в этом коде. [95]
Если привести как аналогию учебник алгебры, то авторское право защищает его текст, но не математические формулы или педагогические методы, что используются для изложения материала. Так что столлмановские условия использования кода оригинального Emacs не имеют юридической силы – любой программист может написать аналог его редактора, использовав его идеи и функции. И программисты делают это сплошь и рядом. Gosmacs – лишь одна из нескольких десятков причудливых имитаций оригинального Emacs, работающих на разных компьютерах.
Условия вступления в коммуну Emacs работают только в отношении кода оригинального Emacs, который написал сам Столлман. Даже если бы эти условия имели юридическую силу, они всё равно не распространялись бы на отдельно разработанные версии-имитации вроде Gosmacs. Создание несвободного Gosmacs совершенно неэтично с точки зрения движения за свободное ПО, потому что не уважает свободу пользователей, особенно если учесть, откуда взяты идеи, на которых построен Gosmacs.
Авторское право требует, чтобы программисты перед копированием кода спрашивали на это разрешения у автора программы. Новый закон также установил, что авторское право начинает действовать просто по факту обнародования кода, без всяких обозначений. Но обозначения начали появляться, потому что многие хакеры даже не подозревали об авторском праве и его изменениях.
Для Столлмана эти обозначения – всё равно что флаги наступающей армии. На самом-то деле редко когда программист не заимствует код из других программ, но одним росчерком пера президент и правительство США дали возможность запрещать это делать. Также авторское право формализует неформальное общение. Теперь вместо живой встречи хакера с хакером на первый план выходит деловой контакт юриста с юристом. При таком положении вещей компании автоматически получают преимущество перед одиночками и группами энтузиастов. Многие говорят, что авторское право повышает качество кода, потому что программист ответственнее работает над продуктом, который подписан его именем, но в большинстве случаев рядом со значком авторского права пишут название компании, а не имя конкретного программиста. К тому же, у конкретного программиста всегда были возможности обозначить своё имя.
С другой стороны, Столлман ещё до создания проекта GNU заметил, что авторское право позволяет разработчикам давать широкую свободу в использовании кода своих программ, причём на определённых условиях. “Я видел много электронных писем с обозначением авторских прав и простыми лицензиями типа ‘разрешено дословное копирование’, – вспоминает он, – это воодушевляло”. Такие лицензии содержат одно условие – не удалять лицензию при копировании. Ричард задумался: почему бы не пойти дальше? Например, создать такую лицензию, которая разрешает редактировать и раздавать код при условии, что лицензия остаётся неизменной.
Выходит, что использовать авторское право можно и в этичных целях. Весь вред от авторского права в ПО – в его эгоистичном использовании, когда разработчик ограничивает свободу пользователя. Многие разработчики даже не представляют, что можно поступить иначе. Например, сделать программу свободной и защитить её свободу именно через авторское право.