Иванов договорился. Легко. Как он потом сказал Черепанову, местный чиновник из департамента территорий, не моргнув, принял «барашка» и выдал разрешение. На осторожный вопрос, не окажется ли на данных территориях местных жителей, махнул рукой и сказал, что если русские угробят десяток-другой дикарей, так страна от этого только выиграет. От этих горцев одно беспокойство.
Ярмарка закончилась. Катастрофа, постигшая самолет Черепанова, неожиданным образом сыграла в плюс. Поскольку повсеместно было заявлено, что имела место диверсия, но несмотря на печальные обстоятельства, пилот остался в живых. Вот, значит, какие у нас надежные машины. Заинтересованная публика приходила посмотреть на живучего пилота. А какой-то недоброжелатель заменил пластиковый коврик в ванной номера Черепанова на металлизированный, заземленный через водопроводную трубу. И дабы ни у кого не оставалось сомнений насчет цели этого акта, к ванне посредством провода с «крокодильчиком» было подведено напряжение. Электрик-энтузиаст даже позаботился, чтобы русский пилот не мучился. Напряжение было подано не прямо из сети (127 вольт), а через трансформатор (2000 вольт). К сожалению, русский пилот оказался излишне наблюдателен и вдобавок знал, как выглядит специальная токопроводящая ткань.
Случай не стал достоянием гласности, зато служба безопасности господина Иванова взяла Геннадия под особую опеку. Ненадолго, потому что отлет группы намечался через два дня – сразу после того как Черепанов продемонстрирует возможности русской военной техники.
На этот раз все проверили качественно. И Черепанов мог быть стопроцентно уверен: со стороны машины проблем не будет. Какие проблемы, господа? Немного пострелять, слетать отбомбиться, записать все на видео – и домой.
Разнести пару радиоуправляемых «этажерок» – сущие пустяки. «РП-29» [18] , способный осуществлять поиск и сопровождение на проходе до десяти воздушных целей в любых метеоусловиях, в свободном пространстве или на фоне земли, с дальностью захвата порядка 70 км, был предназначен для серьезных противников, а не для престарелых распрыскивателей гербицидов.
Черепанов обозначил курс и позволил автоматике поиграть в пилотирование. Сам же достал небольшой черный предмет, запаянный в гибкий пластик, и нажал на кнопку.
Три дня назад он имел возможность убедиться, что живучесть японской техники ничуть не уступает живучести русских пилотов и намного превосходит живучесть южноамериканских «коммандос». Хозяин спутникового телефона Панчо уже несколько дней грелся в аду, а его «труба» превосходно функционировала. И отлично помнила последний набранный номер.
– Привет, китайский ублюдок! Узнаешь меня?
– Да, русский. Я тебя узнал. Зря ты смеешься, русский. Ты – мертвец. Ты от меня не спрячешься. Я найду тебя везде. И в твоей России. Я найду…
– Искать меня? – перебил Геннадий. – Не надо меня искать, дерьмо обезьянье! Я уже иду к тебе!
– Ты? – По тону чувствовалось: удивил Черепанов Ляна. Не на шутку удивил. – Идешь ко мне!
– Угу! Жди, ублюдок! Я скоро буду у тебя!
– Да ну? – не поверил глазастый. И зря. – Неужели? И когда тебя ждать, русский?
– Да прямо сейчас! – Черепанов сунул трубку в зажим, включил видеокамеры и взял управление на себя.
– Слишком низкий заход на посадку! – строгим женским голосом сообщила Черепанову речевая система оповещения.
– Отстань! – бросил Черепанов. – Я здесь уже садился. Хватит.
Серебристая птица вынырнула из-за гребня, опередив даже рев собственных турбин. Две маленькие сигарки соскользнули с консолей и нырнули вниз. Секундой позже к земле устремились контейнеры.
Серебристая птица задрала изогнутый клюв и свечой ушла в небо. Чуть раньше, чем яростное пламя до краев наполнило полукилометровую горную впадину с качественной имитацией ручья посередине.
– Впечатляет, – сказал боливийский полковник, после того как видеомагнитофон прокрутил последние кадры. – И какова вероятность, что после такой обработки кто-то останется в живых? – Он посмотрел на Иванова, а тот, в свою очередь, – на Черепанова.
– Вероятность такая существует, – кивнул Геннадий. – Если на данных площадях имеются серьезные оборонительные сооружения.
– А если нет?
Черепанов улыбнулся.
– Пепел – хорошее удобрение, – сказал он. – Но трава на этом месте еще долго не вырастет.
– Понимаю, – произнес полковник. – Пожалуй, я убедился, что ваш самолет подходит для наших целей. Мы его покупаем.
На следующее утро Геннадий опять был в небе. Но уже в качестве пассажира. В одном кармане его легкой куртки лежала новая кредитка с солидной суммой (оплата плюс премиальные), в другой – дешевая китайская игрушка с длинным облупившимся носом. Спроси сейчас Черепанова: какой из двух предметов для него важнее, он затруднился бы ответить.
Да, и еще одно. Вернувшись в Москву, Черепанов позвонил одному из своих старых приятелей-вольников, серьезно занимавшемуся восточными техниками, и напросился в гости.
– Хм-м, – пробормотал тот, когда Геннадий описал ему фокусы покойника Ляна. – Похоже на циньна…
– Это еще что за хрень?
– Одна из техник у-шу. Относительно свежая, и сотни лет не наберется. Циньна-гэдоу. Эффективная вещь. Захваты, броски, болевые. Точечная техника, техника разделения мышц, перекрытия вен и дыхания. Работа с оружием и без оружия.
В Китае по этой технике спецназ готовят и эфэсбэ ихнее.
– Что серьезная, это я уже понял. Слушай, я бы этой штуке поучился.
– Да ну? – Приятель усмехнулся. – Я бы тоже. Только вот у кого? Мастеров такого уровня, какой ты описывал, в Москве точно нет. Да и в Союзе тоже. Тьфу! В ЭсЭнГэ. Я бы знал. Слушай, а твой этот… Не согласится?
Черепанов покачал головой:
– Он не сможет.
Это уж точно. Это только в сказках покойники консультируют живых по вопросам единоборства.
– Жалко. Слушай, а зачем тебе это надо? Ты же из спорта еще в восьмидесятом ушел. Или нет?
– Ушел, – согласился Черепанов. – Я не для спорта. Для себя.
– М-м-м… – Приятель подумал немного, потом предложил: – Слушай, есть у меня один мужик. Вполне конкретный. Хапкидо тренирует. Хапкидо, конечно, свои дефекты имеет… – Приятель почесал могучий загривок.
– Например?
– Специфическая вещь. Не так, конечно, как таэквондо, но все-таки…
– Да говори ты толком! – не выдержал Черепанов.
– Понимаешь, это же не современные техники. Там половина приемов на работу против всадника поставлена. Вот и прикинь: на кой хрен нам с тобой работа против всадника? Ментов конных на парадах из седел вышибать? – Приятель засмеялся. – А вообще-то какая тебе разница, если для себя?
А мужик этот реально у желтых обучался. И помимо хапкидо, еще всякого-разного в свой курс напихал. Короче, исключительно прикладная техника. – Приятель подмигнул. – Раз приложишь – и крездец. По-нашему, в общем. У тебя как с деньгами? Двести баксов в месяц найдется?
– Если дело того стоит…
– Двести баксов – это если скажешь, что от меня. А так – пять сотен. Сходишь, посмотришь – сам и решишь: стоит или нет. Пиши адресок…
Черепанов так и сделал. И решил: стоит. И правильно решил. Это часто так бывает: кажется что-то – не нужно. А оказывается – очень кстати. Как, например, приемы, ориентированные против всадника, в нынешней черепановской ситуации могут оказаться необычайно полезны.
Глава восемнадцатая,
в которой рассказывается о военной карьере командующего
римской придунайской армией легата Максимина по прозвищу Фракиец
– Мальчишкой он пастухом был, – рассказывал Плавт. – А потом в конную стражу пошел. Это у них во Фракии вроде как вместо вигилов[19]. Думаю, годков через десять его бы и эдилом[20] избрали. Он уже тогда здоровенный малый был. И храбрый. Разбойников в тех краях сразу поубавилось, потому что хоть и молод он был, мой легат, да уже тогда хитер и на ловушки всякие и засады – большой мастак. К тому же с преступниками не церемонился: сразу – на крест. Или еще какую казнь придумает, пострашнее. Ему за это многие пеняли: дескать, не должен мальчишка, хоть бы и огромного роста и силы, сам правосудие вершить. Пеняли, но помешать не смели. Понимали: если отметили боги человека геркулесовой силой и красотой, да еще умом пожаловали, значит, не простой это человек. После, когда он возвысился, даже слух пошел, что не человек его отцом был, а сам Марс или даже Юпитер. Сам-то он против этих слухов не возражал, да только вранье это. Я, Геннадий, его отца видел. Тоже великан, каких поискать. Но что отметили его боги – это точно. Потому что устроилось так, что прибыл тогда во Фракию сам Август, император Септимий Север . И вышло так, что устроил он в честь дня рождения сына своего Геты военные игры. И на играх тех Максимин отличился. Пробился к самому императору и потребовал, чтобы дали ему разрешение состязаться с настоящими воинами. Септимий, восхищенный его дерзостью, ростом и красотой, разрешение дал. Хотя и видел, что варвар перед ним. Максимин тогда и по-латыни с трудом говорил, больше – на фракийском наречии.
20
Эдил – выборная должность, вроде полицмейстера. Эдилов было два. Они следили за порядком, за общественными зданиями, правильностью мер и весов.