Ришелье, который заботился о дальнейшем возвышении Кончини, приветствовал эти назначения. Он возвратился в Париж, заверил Марию в своей преданности, и вскоре ему представился случай доказать это — поехав в Бурже и уговорив Конде вернуться ко двору.
Правда, принц продолжал оставаться центром оппозиции. В его резиденцию во дворце де Гонди стекалось большое количество противников Кончини. 1 сентября Конде был арестован. Его тайные сторонники бежали из столицы в Суассон. Казалось, вновь возникла опасность возобновления гражданской войны, но 6 октября было заключено еще одно соглашение! Отказался подчиниться только герцог де Невер. Он захватил замок, принадлежавший ла Вьевилю, который немедленно потребовал от короля справедливости. Это привело к отставке хранителя печати дю Вера. Его место, занял Манго, бывший государственным секретарем. 30 ноября Ришелье был назначен на эту вакантную должность.
На Ришелье как на государственного секретаря была возложена ответственность за военные и иностранные дела. Его первейшей заботой было разобраться с мятежными аристократами. Он собрал три армии — герцога де Гиза, графа д’Оверна и маршала Монтиньи. Они выступили в феврале, и Ришелье вынужден, был зорко следить за своими командующими, поскольку те часто медлили с наложением дисциплинарных взысканий на своих подчиненных. В армии процветал абсентеизм[12], и государственный секретарь вынужден был адресовать язвительные упреки своим командующим. Он также старался своевременно платить войскам, это было вечной проблемой войн того времени.
Приказы Ришелье были ясными и точными, но они не всегда исполнялись, особенно если задевали чувства знати. Ему с трудом удавалось убедить своих подчиненных в том, что он действительно хочет стереть с лица земли сдавшиеся крепости.
Во внешнеполитических делах на этой ступени своей карьеры Ришелье не добился особенных успехов. Как он вскоре обнаружил, к 1617 году международный авторитет Франции пал чрезвычайно низко. Ему нужно было убедить бывших протестантских союзников Франции — Англию, Объединенные Провинции и германских принцев, — что недавнее заигрывание Марии Медичи с Габсбургами не означает, что те позабыты. Французские эмиссары, отправляемые ко дворам разных стран с целью объяснить политику, не всегда были способны противопоставить что-либо пропаганде, распространяемой мятежными французскими дворянами или гугенотами. В Италии у Ришелье произошли две крупные неудачи. Летом 1616 года герцог Савойский вторгся в Монферрат, принадлежавший Мантуе, находившейся под покровительством Испании. Испанский губернатор Милана ответил тем же, перейдя границу Пьемонта, после чего герцог Савойский запросил помощи Франции. К счастью для Ришелье, король Испании изъявил желание вести переговоры. Епископ, в свою очередь, предложил свои услуги герцогу, если тот уйдет из Монферрата. Мир, казалось, был близок, когда в декабре французский маршал Ледигьер, действуй по своему усмотрению, изгнал испанцев из Пьемонта. Ришелье публично снял с себя ответственность за эту акцию, хотя и согласился с ее результатами. Пьемонт освобожден, Испании преподан урок, а герцог Савойский оставил Монферрат.
Еще более сильное унижение испытал Ришелье из-за конфликта между Венецией, традиционным союзником Франции, и эрцгерцогом Фердинандом из Штирии. Венеция старалась установить торговые связи со швейцарскими кантонами Берном и Цюрихом, но им требовалось получить разрешение Франции на проезд по территории Гризона, небольшой республики, связанной с Францией договором. Ришелье, который все же не хотел провоцировать Габсбургов, отказал в необходимом разрешении и предложил венецианцам свое посредничество. Но они попросили вмешаться Испанию. Глубоко уязвленный этим пренебрежением, Ришелье впал в бессильную ярость. Он предупредил венецианцев, о недовольстве Людовика XIII. «Сейчас он слаб, это так, — сказал он, — но не настолько, чтобы со временем его королевство не восстановило прежнее свое могущество и не заслужило уважения, которого оно достойно по праву». Однако в тот момент епископ навлек на себя и народ лишь насмешки.
В середине апреля корона, казалось, почти добилась подавления последних мятежей аристократов. Герцог де Майен, удерживавший Суассон, запросил условия сдачи. Барбен и Ришелье хотели заставить герцога сдаться безоговорочно. Но им помешали события при дворе, где высокомерие Кончини, его диктаторские замашки и открытое презрение к Людовику XIII становились с каждым днем все более нетерпимыми для молодого монарха. Возникла даже угроза личной безопасности короля, когда Кончини приступил к укреплению Кильбёфа в Нормандии. К концу 1616 года Людовик XIII начал прибегать к советам небольшого круга своих друзей, которые каждый вечерь сопровождали его отход ко сну. Главой неформального совета был Шарль Альбер де Люинь, мелкий дворянин из Прованса. В 1611 году он стал главным сокольничим, в январе 1615 года — губернатором Амбуаза и в 1616 году — комендантом Лувра. По этой последней должности он получил право занять комнату прямо над покоями короля, которые соединялись между собой потайной лестницей. Обаятельный и элегантный, Люинь вскоре приобрел сильное влияние на короля.
12
Абсентеизм — уклонение (в данном случае, от военной службы), проявлявшееся в том, что офицеры часто и подолгу отлучались из своих частей.