3 мая, когда стало известно о подписании франко-советского пакта, Бенеш отправился к Александровскому обсудить возможность заключения соглашения по образцу франко-советского[997]. В общих чертах он уже обозначил свою позицию в Женеве в разговорах с Массильи и Литвиновым. Бенеш просил о двух дополнениях к французскому тексту: 1) Чехословакия должна быть освобождена от обязательств прийти на помощь СССР в случае советско-польской войны; 2) действие пакта должно быть в рамках Локарнских соглашений 1925 года. Литвинов советовал Сталину согласиться на этот вариант: французы уже выразили одобрение, поэтому отказать на этом этапе будет сложно. По словам Литвинова, он уже уведомил Бенеша о том, что два договора не могут быть идентичными, так как Чехословакия не подписывала Локарнские соглашения. Повторяя сказанное Литвинову в Женеве, Бенеш сообщил Александровскому, что «Чехословакия может оказывать помощь лишь в тех случаях, когда таковая будет оказываться со стороны Франции». Советский Союз не граничит с Германией, и в случае войны Чехословакию ждет скорое поражение, если в борьбу против Германии не вступит Франция. У Бенеша был и другой мотив. В апреле он сказал Массильи, что не желает брать обязательств в отношениях с СССР больше, чем взяла на себя Франция, а упоминание о Локарно также снимает с Чехословакии лишнюю ответственность. Как и Лаваль, Бенеш видел договор антигерманским, но не антипольским. Литвинов считал это рискованным, поскольку Чехословакия в случае польской агрессии могла оказаться совсем без союзников и потерпеть поражение. Бенеш признал, что советское наблюдение небеспочвенно, пообещал над ним подумать, однако Литвинов не поверил, что чехословацкое правительство поменяет позицию. Как сказал Литвинов Потемкину, чехословаки хотят таких же «узких рамок», как французы, и эти обстоятельства вынуждают нас быть осторожными[998].
4 мая Политбюро одобрило текст пакта, но с включением туда положения о том, что советская помощь жертве агрессии будет зависеть от того, окажет ли такую помощь Франция[999]. Французы не хотели пакта с жесткими обязательствами; Бенеш не хотел заключать его без Франции, и в нынешних обстоятельствах Политбюро этого не хотело тоже. Позиция Франции в итоге имела решающее значение: если она не будет оказывать помощь, Чехословакия останется с агрессором один на один. СССР, в свою очередь, не мог быть эффективным участником договора о взаимопомощи без полного одобрения Франции и Великобритании. Без такого одобрения Малая и Балканская Антанты не согласились бы на альянс с Советским Союзом. Даже Чехословакия, нуждавшаяся в альянсе, как никто другой, вела себя уклончиво. И во всем этом была виновата не советская сторона, которая изо всех сил давила на Францию, пытаясь склонить ее к реальному союзу. Идею альянса с СССР отвергали любители пускать пыль в глаза, и среди прочих Лаваль, Леже, Баржетон и Бадеван. И в этом их поддерживал и поощрял британский МИД, несмотря на позицию Ванситтарта.
Визит Лаваля в Москву
Лаваль по пути в Москву остановился в Варшаве, где его принял Бек и другие польские руководители, за исключением Пилсудского, который был уже на смертном одре и скончался 12 мая. Лаваль хвастался, как ему удалось расшатать формулировки франко-советского пакта. Он не хотел придавать французской политике «флер русофильства». Франция «абсолютно лишена просоветских тенденций»[1000]. Эти заявления были как бальзам на душу Бека… Конец политике Барту! А с другой стороны, можно ли верить Лавалю?
13 мая Лаваль прибыл в Москву, где его с флагами и оркестрами встречала ликующая толпа и ждали банкеты. Визит Лаваля был не столько деловым, сколько церемониальным. Он провел две официальные встречи: одну в НКИД с Литвиновым, Крестинским и Потемкиным и другую в Кремле со Сталиным и Молотовым. В Кремле все ему улыбались. Глядя на официальную фотографию, трудно поверить, что пакт оказался пустышкой.
Встреча на высшем уровне в Москве премьер-мининстра Франции П. Лаваля с главой СССР И. В. Сталиным (слева направо: Ш. Альфан, А. Леже, М. М. Литвинов, В. П. Потемкин и В. М. Молотов). Май 1935 года. АВПРФ (Москва)
997
Запись разговора С. С. Александровского с Э. Бенешем. 2 и 3 мая 1935 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 15. П. 111. Д. 101. Л. 46–48.
998
М. М. Литвинов — И. В. Сталину. 3 мая 1935 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 15. П. 113. Д. 122. Л. 184; М. М. Литвинов — В. П. Потемкину. 4 мая 1935 г. // АВПРФ. Ф. 0136. Оп. 19. П. 164. Д. 814. Л. 106.
999
Выдержка из протокола Политбюро № 25. 4 мая 1935 г. // Политбюро ЦК РКП (б) — ВКП(б) и Европа. С. 326. Черновик резолюции находился у М. М. Литвинова (РГАСПИ. Ф. 17. П. 166. Д. 544. Л. 77, опубл.: Вторая мировая война в архивных документах. 1935 г. URL: https://www.prlib.ru/item/1296905; дата обращения: 05.12.2023).