Майский никак не прокомментировал Австрию. Он написал, что разговор зашел о Франции, а именно о Лавале. «Он [Ванситтарт] высказал предположение, что наши опасения насчет создания англо-франко-германской антанты питаются, главным образом, французскими источниками (поездка Бринона в Берлин, предполагаемый приезд в Париж [Иоахима фон] Риббентропа и т. д.). В[анситтарту] известен флирт Лаваля с Германией, но ему неизвестна нынешняя стадия этого флирта. Ибо Лаваль не считает нужным осведомлять британское правительство о своих переговорах с Германией, и вся информация Ф[орин]-о[фиса] по данному поводу почерпается, главным образом, из других источников».
«Если вы думаете, что данный флирт происходит с согласия и поддержки британского правительства, то вы сильно ошибаетесь, — сказал Ванситтарт. — Британскую политику не надо смешивать с французской или, вернее, с политикой Лаваля, ибо Лаваль и Франция — не одно и то же». Он продолжил: «У британского правительства своя собственная политика. Что же касается Лаваля, то он делает одну ошибку за другой… Ведь вот взять хотя бы позицию Лаваля в итало-абиссинском конфликте. Британское правительство еще в начале текущего года предупредило Муссолини, что, если Италия своей политикой поставит Англию перед необходимостью выбирать между Лигой и Италией, то Англия выберет Лигу. Муссолини имел своевременное предупреждение. Если бы французское правительство со своей стороны сделало то же самое, нынешней войны в Африке, вероятно, не было бы.
Вместо этого Лаваль, связанный своими январскими соглашениями с Муссолини, все время разыгрывал из себя человека, который всем сердцем стремится к Муссолини, но которого лишь горькая необходимость вынуждает против воли выступать на стороне Лиги и соглашаться на санкции. Что получается в результате? Франция создает себе затруднения в Англии, вызывает подозрения в странах Малой Антанты и в то же время поощряет Муссолини к упорству, т. е. фактически затягивает войну.
Сейчас Лаваль начинает свой флирт с Германией, и сразу же рождает — ну, скажем мягко — недоумение в СССР и ропот в тех же странах Малой Антанты». Ванситтарт не видел предпосылок для того, чтобы Франция договорилась с Германией, разве что ей придется уступить Гитлеру территории ее союзников. Читатели оценят иронию этого высказывания, так как именно это и сделают Франция и Великобритания в Мюнхене в сентябре 1938 года. Но мы забегаем вперед. В ноябре 1935 года Ванситтарт не мог себе представить такой исход. Лаваль пытался оседлать две или три лошади одновременно. Было очевидно, что он упадет и стукнется головой.
Наконец Майский спросил, как Ванситтарт видит будущее англо-советских отношений. Последовал стандартный ответ. «В[анситтарт] отвечал, что тот курс на улучшение и укрепление этих отношений, который полтора года назад был начат нашими с ним политическими беседами, должен продолжаться. Британское правительство считает его правильным и отвечающим интересам Англии», — записал Майский. Так считал Ванситтарт, но что же думала Консервативная партия? Майский не спрашивал. Паралеллизм в британской и советской политике усилился за последние месяцы после начала Абиссинского кризиса. «Нет поэтому препятствий, — продолжил Ванситтарт, — к укреплению политического сотрудничества между обоими правительствами».
Допрос пока не закончился. Майский хотел проверить, прав ли Литвинов, посчитав, что британцы в Женеве ведут себя холодно. Поэтому он спросил, есть ли у них возражения относительно недавних выступлений наркома. Ванситтарт удивился, так как ничего об этом не знал. Майский спросил, возможно, возражения против позиции СССР есть у Идена. «Как объяснить ту подчеркнутую сдержанность, почти холодность, которую британская делегация, в частности Иден, проявляли в отношении советской делегации на протяжении последних недель в Женеве?» Ванситтарт удивился. Он не знал, что и думать. Возможно, Иден был слишком занят, пытаясь заставить колеблющиеся делегации соблюдать санкции. В любом случае, если бы в Женеве были какие-то сложности, Ванситтарт бы о них знал[1036].
Ванситтарт тоже записал разговор, длившийся полтора часа, хоть и не так подробно. В отчете говорится о тревогах Майского из-за англо-германского морского соглашения и в целом из-за британской приверженности коллективной безопасности. Ванситтарт был раздражен тем, что СССР «постоянно твердит» о морском пакте. Однако это не изменило советских взглядов. В отчете Ванситтарта пропущено обсуждение немецкой агрессии против различных государств, за исключением Литвы, но он считает виноватыми литовцев.
1036
Дискуссия И. М. Майского с Р. Ванситтартом. 25 ноября 1935 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 15. П. 106. Д. 17. Л. 198–204.