Были ли у СССР вообще надежные союзники в середине 1935 года? Да, была Чехословакия. Бенеш и Александровский подписали пакт о взаимопомощи 16 мая 1935 года, и Бенеш приехал в Москву через несколько недель, чтобы подписать ратификационные документы.
Нарком иностранных дел СССР М. М. Литвинов (справа) встречает президента Чехословакии Э. Бенеша. 8 июня 1935 года
Нарком иностранных дел СССР М. М. Литвинов и президент Чехословакии Э. Бенеш обмениваются ратификационными грамотами в Москве. Слева от Литвинова Н. Н. Крестинский. 8 июня 1935 года. АФПРФ (Москва)
Казалось бы, это хороший результат. Однако советско-чехословацкие отношения зависели от отношений СССР с Францией и особенно с Лавалем. Чехословакия не была надежным союзником. Как и Великобритания, которая подписала англо-германское военно-морское соглашение сразу же после того, как Бенеш вернулся в Прагу. По всем документам Литвинова видно, что определенности не было. Сложности возникли даже с хитрым Титулеску. В этот раз он шантажировал Францию, чтобы добиться от нее поддержки румынского пакта о взаимопомощи с СССР, чего очень хотел Литвинов. Титулеску угрожал запретить Красной армии проход через румынскую территорию, если Франция не поддержит пакт[1092]. Понятно, почему он решил шантажировать Лаваля, но сработает ли это? Литвинов был в целом не против подобной тактики, но только если был велик шанс на успех.
Проблема с Польшей
Литвинов мог хотя бы надеяться, что Великобритания, Франция и Румыния поддержат его планы, но у него не было подобных ожиданий от Польши. Литвинов встретился с Беком в феврале 1934 года, после чего НКИД сделал вывод, что на Польшу нельзя рассчитывать, а Беку нельзя доверять. В мае 1934 года Литвинов и Альфан в ходе переговоров снова затронули эту тему. Французский посол собирался ехать в отпуск и спросил наркома, нужно ли ему передать что-то в Париж. По словам Альфана, он не разделял пессимизма Литвинова в отношении Польши. Обе стороны не доверяли друг другу, а Польша не верила в стабильность советской политики. Видимо, об этом говорили в Варшаве. Литвинову не понравилась дипломатическая попытка Альфана взглянуть на советско-польские отношения с обеих точек зрения. «Я ответил, — написал Литвинов в дневнике, — если говорить о нашем недоверии, то оно ведь основано на фактах. Мы вели с Польшей весьма серьезные разговоры о сотрудничестве, и эти разговоры были прекращены по инициативе поляков». Затем нарком упомянул о том, что уже знают читатели, и добавил, что ходят слухи о секретных польско-германских соглашениях. Их подтверждала информация, полученная из французских источников. Он пытался убедить Францию не винить советское правительство в проблемах с Польшей. «Я выразил удивление, — продолжил Литвинов, — что Альфан мог говорить о недоверии к нам». Очевидно, французский дипломат затронул больную тему[1093].
Альфан тоже написал отчет о встрече, в котором ему не удалось передать крайнее недовольство Литвинова обманом Польши. Посол свел негодование наркома к некоторым «ограничениям, вызванным польскими опасениями по поводу СССР». Это он очень тонко описал ситуацию. Альфан также добавил, что после приезда в Москву он не заметил никаких изменений в советской политике. СССР все еще стремился сблизиться с Францией и ее союзниками и старался держаться подальше от нацистской Германии. Затем Альфан довольно прямолинейно предупредил: «Эта политика может измениться, если СССР, не увидев дружеских чувств в ответ, вернется к той политике, которая приносила ему большую пользу на протяжении 12 лет». Читатели понимают, что речь идет о Рапалло[1094]. Были и другие предупреждения о возвращении к Рапалло от французского посольства в Москве, Альфана, его преемников и поверенного в делах Пайяра вплоть до лета 1939 года. А Литвинов и его коллеги не собирались сдерживаться, говоря про Польшу. Проблема была в том, что французское правительство не могло решиться порвать с Варшавой, и поэтому чиновники в Париже получали предупреждения из Москвы.
1092
М. М. Литвинов — В. П. Потемкину. 4 июля 1935 г. // АВПРФ. Ф. 0136. Оп. 19. П. 164. Д. 814. Л. 96-100.
1093
Встреча с Ш. Альфаном. Выдержка из дневника М. М. Литвинова. 7 мая 1934 г. // АВПРФ. Ф. 0136. Оп. 19. П. 164. Д. 814. Л. 27–28 (шифр для записи данной беседы, по всей видимости, указан неверно), опубл.: ДВП. Т. XVII. С. 317–318.