«Ковалевский рассказал мне то, что я отчасти уже слышал от других моих собеседников. Месяца два тому назад Арцишевский встретился с видным румынским журналистом, сотрудником “Универсула” Фермо. В разговоре с Фермо Арцишевский возмущался просоветской политикой Титулеску и распространением Титулеску слухов о польско-германско-венгерском союзе. Далее Арцишевский сказал Фермо, что он получает письма от многих польских офицеров, которые ему пишут, что в частной жизни за поступки, аналогичные поведению Титулеску, вызывают на дуэль или же бьют по физиономии. После этого разговора в Бухаресте распространились слухи о том, что 200 польских офицеров с нетерпением ждут того момента, когда Титулеску уйдет из правительства и сделается снова частным лицом. Тогда они приедут в Бухарест и будут, по-видимому, или вызывать Титулеску на дуэль, или же попросту его бить. Фермо, по словам Ковалевского, долгое время молчал, и лишь после того, как в части румынской прессы развернулась кампания против поездки Титулеску в Москву, Фермо рассказал о своем разговоре с Арцишевским редактору “Универсула” Стелиану Попеску и другим журналистам. Попеску при помощи одного из своих заместителей вступил в переговоры с Арцишевским. Этому последнему было заявлено, что румынская пресса и политические круги будут бойкотировать Польскую легацию[1140] в ответ на подобного рода выпады против Титулеску».
Ковалевский также отметил, что Арцишевский был вовлечен в конфликты с министрами иностранных дел трех стран, где он ранее работал. Похоже, он хотел сказать, что эту информацию СССР может использовать на свое усмотрение. «После этого заявления Ковалевского у меня создалось впечатление, — добавил Виноградов, — что он, как полковник, находящийся на действительной военной службе, хотел бы дистанцироваться от штатских полковников в отставке [которые управляли польским правительством. — М. К.], к группе которых идейно принадлежит Арцишевский». В качестве постскриптума Виноградов сообщил, что Кароль II был настроен против Титулеску и на недавнем приеме пренебрежительно отозвался о советском и чехословацком министрах. Проблема была в задержке ратификации советско-французского пакта о взаимопомощи и давлении правого крыла в Париже, которое питало оппозицию в Бухаресте. Хотя Титулеску все еще пользовался некоторой поддержкой, можно понять, почему он стал колебаться относительно более тесного сотрудничества с СССР. Что он мог сделать, кроме как искать прикрытие? Главной сложностью всегда был Лаваль. Один румынский журналист написал, что, как только пакт ратифицируют, все успокоится. «Румыния не может не быть союзницей Франции, и это определяет ее внешнюю политику, в частности, новые финансовые соглашения с Францией и заказы на поставку снаряжения для румынской армии предопределяют внешнеполитический курс Румынии»[1141].
Виноградов был в восторге от этого разговора с Ковалевским. Это был редкий случай, когда официальные лица СССР и Польши сели и искренне поговорили. Они снова встретились через три недели, и Виноградов снова сделал запись в дневнике. Кроме того, он добавил приписку к предыдущей записи. С точки зрения Ковалевского, еще одной причиной того, что Лаваль задерживает ратификацию, была предвыборная кампания Народного фронта. Это была расширенная левоцентристская коалиция с радикал-социалистами, созданная летом 1935 года. Ковалевский добавил, что Лаваль хорошо знал, что Коминтерн существует до сих пор и никто не собирается его закрывать. Однако это был всего лишь предлог. Основной причиной задержки было желание Лаваля провести переговоры с немцами и использовать пакт о взаимопомощи и ратификацию в качестве козыря в Берлине. «Ковалевский прямо заявил, что в Варшаве опасаются франко-германского соглашения за счет Польши».
«В самом деле, — сказал он, — где еще и за счет кого компенсировать немцев, настроенных в высшей степени “динамически”? Колонии? Невозможно. Единственная надежда поляков, что немцы пойдут в первую очередь по линии наименьшего сопротивления, т. е. захватят Австрию и Судеты. В этом случае поляки не только не будут препятствовать немецкой экспансии, но даже поощрят ее, поскольку она пойдет в сторону от Польши. Правда, Ковалевский тут же признает, что линия “наименьшего” сопротивления — понятие весьма условное. Сопротивление может быть оказано и Италией, и Францией. Но кто знает, может быть, Италия настолько будет ослаблена войной и восстановлена против Франции, что Муссолини отзовет свои войска с Бреннера. Немцы настроены “динамически”, снова заявляет он. Что касается внешнеполитического курса Польши, то отношения с Францией, Чехословакией, Румынией и СССР будут улучшены и уже улучшаются»[1142].
1141
Встреча с полковником Я. Ковалевским. Выдержка из дневника Б. Д. Виноградова. 20 ноября 1935 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 15. П. 109. Д. 72. Л. 144–148.
1142
Выдержка из дневника Б. Д. Виноградова. 30 ноября 1935 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 15. П. 109. Д. 72. Л. 150–151.