Для Лаваля это было не просто достижение соглашения с Германией и отказ от сближения с СССР. Народный фронт бы рухнул, если бы Франция подписала «соглашение о ненападении» с Германией. Социалисты и радикал-социалисты отмежевались бы от Коммунистической партии. «После того как будет заложена основа [между Францией и Германией. — М. К.], — объяснял Лаваль немецкому послу, — найдется один конец клубка, и тогда появится надежда, что за него можно потянуть и полностью распутать». Нейрат написал от руки на телеграмме Кёстера: «Кто из них слишком оптимистичен: Лаваль или Кёстер?»[1148]
Конечно, это не могло быть так просто. В ноябре, когда Лаваль встречался с Потемкиным, шла безжалостная политическая борьба, в ходе которой Лаваль терял позиции. Его ослабила утечка секретных переговоров с Хором, в ходе которых он обещал отдать большую часть Абиссинии Муссолини. Кроме того, в новостях сообщалось о поездке французского журналиста Фернана де Бринона в Берлин и о разговоре Франсуа-Понсе с Гитлером. Из этих встреч ничего не вышло. Литвинов не был удивлен. Он сказал Альфану, что его не слишком беспокоят переговоры с Гитлером, поскольку он не видит основы для серьезного франко-германского соглашения. Единственное, что могло произойти, это рост недоверия и тревоги. С точки зрения Литвинова, недоверие к политической ситуации возникало из-за действий французского правительства. «Эта неуверенность, — подчеркнул нарком, — наблюдается не только в Москве, но и в других столицах, таких как Прага, Бухарест, и в особенности Лондон». Альфан попытался защитить своего начальника: он был расстроен из-за нашумевшей парламентской предвыборной кампании. В прессе появились статьи на тему коммунистической пропаганды, направленные на Народный фронт[1149]. Это произошло в декабре 1935 года. «Антисоветская роль Лаваля выясняется все больше и больше, — сказал Литвинов. — Есть шансы ухода Лаваля из кабинета, но я считаю возможным при абсолютной дряблости французских радикалов и Эррио не только дальнейшее оставление Лаваля в кабинете, но и укрепление его позиции, в каковом случае франко-советское сотрудничество ближайшего будущего не имеет»[1150]. Из-за предательства Франции Литвинов стал настоящим пессимистом. Неудивительно, что у наркома периодически случались приступы цинизма. «Будем, однако, бороться», — говорил он иногда своим послам, и это было правдой[1151]. То же самое можно было сказать и про позицию Сталина, продолжавшего его поддерживать.
Расчеты Литвинова
В Москве нарком пытался понять, как ускорить ратификацию в Париже. Смогут ли они назначить Поль-Бонкура докладчиком в Сенате? Об этом он спросил Потемкина[1152]. Именно этот вопрос Потемкин обсуждал с различными людьми в Париже, среди которых были Эррио, Поль-Бонкур и Анри Торрес. Как можно сдвинуть с места ратификацию, как можно провести ее через Сенат после того, как она пройдет через Палату депутатов? В советском посольстве проходили стратегические сессии, в которых принимали участие сторонники пакта и Потемкин. Дипломатические поля боя были не только в Центральной и Восточной Европе, но и в Париже. Потемкин даже пытался действовать через Мадлен Декори, вдову известного парижского юриста Феликса Декори и давнюю любовницу покойного Раймона Пуанкаре. Она также была хозяйкой политического салона в Париже. Мадам Декори стала посредником между Потемкиным и старым врагом СССР Жозефом Кайо, влиятельным сенатором, который выступал против пакта[1153]. Какой парадокс: старый большевик и элегантная представительница буржуазии работают вместе над ратификацией и коллективной безопасностью. Великие дела сведут человека с кем угодно.
1149
Встреча с Ш. Альфаном. Выдержка из дневника М. М. Литвинова. 29 ноября 1935 г. // АВПРФ. Ф. 0136. Оп. 19. Д. 814. П. 164. Л. 2–3.
1150
В. П. Потемкин — М. М. Литвинову. 22 ноября 1935 г. // ДВП. Т. XVIII. С. 562–564; В. П. Потемкин — М. М. Литвинову. 27 ноября 1935 г. // Там же. С. 567–568; М. М. Литвинов — В. П. Потемкину. 4 ноября 1935 г. // Там же. С. 667; М. М. Литвинов — И. М. Майскому. 4 ноября 1935 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 15. Д. 16. П. 106. Л. 35–37.
1151
М. М. Литвинов — И. М. Майскому. 4 мая 1936 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 16. П. 117. Д. 26. Л. 4–6.
1152
М. М. Литвинов — В. П. Потемкину. 26 ноября 1935 г. // АВПРФ. Ф. 010. Оп. 10. П. 60. Д. 148. Л. 223–224.
1153
Mme Félix Decori, Navachine, Dimitri… P/5047, Préfecture de police. 11 Aug. 1923. AN F7 12952;