В правительственных кругах по-прежнему существовал конфликт между «германофилами» и теми, кто хотел организовать большую коалицию для борьбы с угрозой гитлеровской агрессии. В правом крыле были сильны антисоветские настроения. Это было связано с ростом мощи СССР и его все более активной ролью в Европе. Они не хотели видеть укрепление этой страны, или, во всяком случае, так казалось во Франции и Малой Антанте. Кроме того, начался всплеск антифранцузских настроений. Британцы любили обвинять французов в «глупых» Версальских договорах и отсутствии «гибкости» в отношении Веймарской Германии после войны. Конечно же, британцы несли за это такую же ответственность, как и французы. Более того, британские консерваторы не хотели быть втянутыми в войну из-за франко-советского пакта. «Далее необходимо учитывать распространение изоляционистских настроений в руководящих кругах, питаемых отчасти агитацией бивербруковской прессы. Политика же изоляции, или хотя бы полуизоляции, естественно диктует ликвидацию тесных связей с Францией и Лигой Наций, т. е. фактически льет воду на мельницу Германии». На отношение Великобритании к Германии также влияла военная слабость последней, добавлял Майский, из-за чего немцы не могли придерживаться стабильного политического курса, поскольку пытались выиграть время на перевооружение.
Майский всегда сохранял оптимизм. С его точки зрения, Рейнский кризис наконец дал за прошедшие несколько недель толчок в борьбе с «германофилами» за коллективную безопасность, хотя бой с ними вовсе не был окончен. Майский все еще полагал, что Иден поддерживает англо-советское сближение и укрепление «мирного фронта», хотя новоиспеченный министр иностранных дел еще совсем недавно его саботировал. Таким образом, Ванситтарт не признался Майскому в изменении подхода МИД. Посол также говорил о том, что Черчилль и Остин Чемберлен поддерживают «группу Идена». Не было никакой такой группы, которая бы поддерживала сближение с СССР. Черчилль оставался ненавистным тори и имел лишь ограниченное влияние, а Остин будет мертв через одиннадцать месяцев. Что касается Идена, он был ярым приверженцем сближения с нацистской Германией. Когда читаешь длинный отчет Майского, становится понятно, что будущее британской политики оставалось туманным[1218].
Затянувшийся Абиссинский кризис
Что касается Абиссинского кризиса, тут Литвинов очень сурово отзывался о британцах. «Меня сильно беспокоит все то, что происходит в Женеве в связи с итало-абиссинской войной, — писал он Майскому, а затем продолжал: — Я дал директиву т[оварищу] Потемкину занимать там пассивную позицию, чтобы демонстративно показать англичанам наше охлаждение к вопросу о санкциях. Англичане должны знать, что наиболее лояльные приверженцы идеи коллективной безопасности и коллективных санкций возмущены их поведением в отношении Германии. Дело не в том, чтобы Англия приняла на себя одинаковые формальные обязательства как в отношении Франции и Бельгии, так и других частей Европы. Важно общее отношение к агрессивности Германии, к нарушению ею договоров и к очевидной подготовке ею войны или серии войн. Все поведение Англии лишь подбадривает и поощряет Германию. Члены Лиги Наций, по-нашему, должны вести себя не только в Женеве, но и вне ее, даже в индивидуальном порядке, в духе непримиримости с агрессией».
У Литвинова была непростая позиция в отношении санкций. «Если мы таким образом одобряем сопротивление Франции дальнейшему усилению санкций против Италии, пока Англия не займет более решительную позицию в отношении Германии, то мы в то же время опасаемся, что слишком благосклонное отношение Франции к Италии и полное прекращение или даже ослабление санкций могут вызвать нежелательную реакцию в английском общественном мнении и еще больше ослабить связь Англии с системой коллективной безопасности». Что касается урегулирования кризиса, тут ничего не менялось: необходимо добиться соглашения, организовав двусторонние переговоры Италии и Абиссинии за пределами Лиги.
Литвинов был полностью сосредоточен на угрозе нацистской Германии. Всем остальным можно было пожертвовать[1219].
1218
И. М. Майский — М. М. Литвинову. 7 апреля 1936 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 16. П. 117. Д. 23. Л. 102–111.
1219
М. М. Литвинов — И. М. Майскому. 19 апреля 1936 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 16. П. 117. Д. 26. Л. 1–3.