Иден старался защитить британскую политику, однако Майский разбил все его аргументы один за другим. Разговор снова зашел об Абиссинском кризисе. Дела Абиссинии казались безнадежными. Лига пострадала от «тяжелого удара». Если Италия окончательно победит в ближайшие недели, продолжится ли действие санкций? Иден ответил, что вряд ли. Майский заметил, что двигаться вперед можно только за счет коллективной безопасности и укрепления Лиги. Иден развел руками.
«Мы столько сил вложили, — сказал он, — столько стремления и денег, чтобы поддержать принцип коллективной безопасности в ходе итало-абиссинского конфликта. И каков результат? Как я могу сейчас после всего, что произошло, обратиться к моей стране с предложением заново инвестировать энергию, силы и деньги в поддержку коллективной безопасности в любой другой части Европы? Наша страна на это не пойдет». «Тогда остается только одна альтернатива: война», — парировал Майский. В ответ на это заявление «И[ден] беспомощно пожал плечами»[1222].
Ванситтарт полагал, что ситуация очень опасная, и следующими целями Германии станут Австрия и Чехословакия. Если ничего не предпринять в ближайшее время, Германия установит в Центральной Европе гегемонию, насчет которой предупреждал Остин Чемберлен. В британской политике царил хаос, но Ванситтарт надеялся, что скоро все изменится к лучшему. Он пытался воодушевить как себя, так и Майского. Это был черный юмор: «тяжелая работа» стабилизировала «глупую и плохо обученную» британскую общественность. «Германия точно собирается ассимилировать соседей в Центральной и Восточной Европе», и Ванситтарт не понимал, как это остановить, «если только наши люди не станут по крайне мере в два-три раза более зрелыми, чем сейчас»[1223]. Настроение у Кольера было лучше: «К счастью для англорусских отношений, перспективы англо-немецких отношений быстро отдаляются». Это, несомненно, был намек на Сарджента. Но через два месяца он был не меньше, чем Ванситтарт обеспокоен «кошмарной» сменой политического курса в Великобритании: «Естественно, я исходил из предпосылки, что есть некоторая преемственность [британской] политики и что если бы ее не определяли “Таймс” и лорд Ротермир [медиамагнат и соперник лорда Бивербрука. — М. К.], Северный департамент уже закрыл бы лавочку»[1224]. Как покажут события, он мог так и поступить.
Последние вздохи
В мае 1936 года Кольер и Ванситтарт попытались снова поднять вопрос займа СССР. Ванситтарт рекомендовал обсудить его в кабинете, но Иден не согласился: «На настоящий момент у меня нет никакого желания возвращаться к этому проекту. Насколько бы ни были оправданны наши причины, они вызовут возмущение в Германии и, соответственно, снизят наши шансы на заключение западноевропейского соглашения. Кроме того, я не хочу особенно близких отношений с СССР. Достаточно “корректных”»[1225].
Майский не знал про последнюю попытку Ванситтарта продвинуть советский заем. И он был не в курсе, что будет дальше. Это видно по его письму, которое он отправил в начале мая в ответ на депешу Литвинова от 4 мая. Конечно, дело было до того, как Иден наложил на заем окончательное вето.
«Я тоже смотрю очень невесело на открывающиеся перед нами перспективы. Предотвратить развязывание большой войны на сравнительно долгий срок могло бы только одно — быстрое (на протяжении ближайших 6–8 месяцев) создание того “фронта мира”, о котором я говорил в своей речи у фабианцев 19 марта. Конкретно это означает англо-франко-советское сотрудничество столь тесного характера, что его (независимо от юридической формы) можно было бы считать тройственным пактом взаимопомощи. Такое сотрудничество трех названных великих держав было бы горячо поддержано Малой Антантой, Балканской Антантой, скандинавами и целым рядом других стран среднего и мелкого калибра. Однако я не вижу пока оснований рассчитывать на возможность создания подобного “фронта” в ближайшем будущем».
Британские политические силы были поделены на изоляционистов, полуизоляционистов и сторонников коллективной безопасности. С точки зрения Майского, полуизоляционисты были самой влиятельной политической силой в Великобритании, и это развязывало Германии руки на востоке и давало возможность создания «Срединной Европы». Следующим шагом мог бы стать поход Гитлера на СССР. Это был мрачный и даже опасный прогноз. Майский не стал обсуждать эту тему, так как не хотел закрывать все возможности создания трехстороннего союза против гитлеровской Германии. Он надеялся, что французское и британское правительства вмешаются до того, как «Срединная Европа» будет полностью организована. Майский писал: «Для нас, однако, это было бы плохим утешением, ибо война была бы уже развязана, а наша основная цель состоит в том, чтобы предотвратить или по крайней мере на значительный срок оттянуть войну. Таким образом, если начинаешь хладнокровнее анализировать нынешние тенденции в развитии европейской политики, приходишь к неизбежному выводу, что в самом недалеком будущем следует ждать войны. И отсюда надо делать практические выводы».
1222
М. М. Литвинов — И. М. Майскому. 25 апреля 1936 г. // АВПРФ. Ф. 059. Оп. 1. Д. 221. Д. 1586. Л. 148, опубл.: Вторая мировая война в архивных документах. 1936 г. URL: https://www.prlib.ru/item/1296905 (дата обращения: 11.12.2023); Дискуссия И. М. Майского с Э. Иденом [28 апреля 1936 г.]. 9 мая 1936 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 16. П. 117. Д. 23. Л. 141–148; И. М. Майский — в НКИД. 28 апреля 1936 г. // ДВП. Т. XIX. С. 248–250; Eden to D. MacKillop, British chargé d’affaires in Moscow. No. 247. 28 April 1936. C3231/4/18, TNA FO 371 19904.
1223
Запись беседы И. М. Майского с Р. Ванситтартом. 13 мая 1936 г. // ДВП. Т. XIX. С. 264–266; см. также например: Minutes by Vansittart. 26 March 1936. C2390/4/18, TNA FO 371 19898; 15 April 1936. C2487/4/18, ibid.; 17 May 1936. C3677/4/18, TNA FO 371 19905.
1224
Collier’s minutes. 29 May 1936. N2828/307/38, TNA FO 371 20349; 11 July 1936. N3215/20/38, TNA FO 371 20340.
1225
Minutes by Collier. 13 May 1936; Vansittart. 18 May 1936; Eden. 21 May 1936. N2514/16/38, TNA FO 371 20338.