Во Франции Потемкин продолжал наносить визиты, пытаясь оценить настроения французской элиты. Он встретился в Лионе с Эррио, который пришел в себя после своего разочаровывающего поведения в Париже во время Рейнского кризиса. По мнению Эррио, единственной осью обороны против нацистской Германии может стать Лондон — Париж — Москва. Любые другие участники не справятся.
Затем стороны начали обсуждать французскую политику и предстоящие выборы. По словам Эррио, коммунисты смогли добиться важных результатов, в том числе определенное преимущество есть у социалистов. Радикал-социалисты, скорее всего, останутся при своих голосах. Правые слишком сильно увеличат количество мест. Эррио не стал рассуждать о том, какая партия их потеряет, но кому-то придется их лишиться. По его мнению, подобный расклад политических сил мог привести к власти правительства Даладье. Президент Лебрен консультировался с Эррио относительно будущего кабинета и мимоходом заметил, что Даладье непременно уберет коммунистов с министерских должностей. Эррио отметил «глубокое, хотя и скрываемое нерасположение к коммунистам, но и близость его к Лавалю, с которым его роднит германофильство». На Даладье также оказывал сильное влияние журналист де Бринон, который выступал в поддержку франко-немецкого соглашения. За Даладье нужно было пристально следить. Не исключено было, что он включит Лаваля в свой кабинет. Потемкин, вероятно, надеялся, что с Лавалем покончено, но нет. Эррио признался, что, возможно, ему самому предложат присоединиться к новому правительству, и он не стал бы отказываться от этой возможности, но только не с Лавалем на важной должности и уж, конечно, не в МИД. Он говорил, что не может работать с человеком, подписавшим франко-советский пакт и «затем сделавшим все, чтобы сорвать его ратификацию или превратить в простой клочок бумаги». Прогерманская и проитальянская политика Лаваля «разрушила… на международные связи Франции и приблизила торжество двух фашистских диктатур»[1298]. Так-то оно так, да только к победе фашистов привела еще и нерешительность, раздробленность и слабость некоторых французских правительств и министров, в том числе самого Эррио.
Первый тур выборов в законодательные органы Франции состоялся 26 апреля. Судя по результатам, во втором туре в начале мая должен был победить Народный фронт. Непонятно, с каким количеством голосов и мест в Палате депутатов. Однако в целом прогноз Эррио сбывался. Конечно, Потемкин беспокоился, так как результаты выборов должны были определить будущее коллективной безопасности и взаимопомощи, или, во всяком случае, он так полагал. Перед вторым туром он встретился с Фланденом, которому хотелось обсудить политику.
Фланден сказал, что победит точно Народный фронт, Коммунистическая партия получит примерно 60–65 мест, а может быть, и больше. По словам Потемкина, Фландена не беспокоил этот результат. «Коммунисты Франции, — сказал он, — проявляют политическую зрелость и патриотизм, привлекающие к ним симпатии не только рабочих масс, но и буржуазных элементов». Фландена сильнее волновали социалисты. Их фракция получит достаточно много мест в новой Палате. «Между тем политика и тактика социалистов представляются Фландену сомнительными и даже опасными. В частности, это относится к позиции социалистов в области внешнеполитической». Они враждебно относились к Италии, отметил Фланден, и постоянно требовали все больше санкций против итальянского правительства. Однако по отношению к Германии они занимали другую позицию. «Пацифизм социалистов приводит их к соглашательской позиции в отношении Германии». Фланден по секрету рассказал Потемкину, что во время лондонской встречи стран Восточного пакта генеральный секретарь Социалистической партии Поль Фор подошел к Сарро и потребовал, чтобы Фландену велели смягчить позицию в отношении Германии. «Руководящая роль, которую социалисты, по-видимому, будут играть в новой Палате, может, по мнению Фландена, значительно затруднить проведение правительством твердой линии в отношении гитлеровской Германии». Это было не очень хорошо. На самом деле Фор был убежденным «пацифистом» и пораженцем перед лицом Германии. Он постоянно мешал Блюму, с которым они вместе были председателями Социалистической партии. Фор настаивал на уступках нацистской Германии, что было на руку Гитлеру. После падения Франции он поддерживал режим Виши Петена, из-за чего в 1944 году его выгнали из Социалистической партии. Повезло, что не расстреляли. Во Франции было много коллаборационистов, которые «переобулись» в последнюю минуту и смогли избежать правосудия в конце войны.
1298
Беседа с Э. Эррио [21 апреля в Лионе]. Выдержка из дневника В. П. Потемкина. 26 апреля 1936 г. // АВПРФ. Ф. 0136. Оп. 20. П. 167. Д. 828 (подпапка 1). Л. 124–120.