Возможно, читателю будет интересно узнать, сохранились ли какие-нибудь записи Кольера или его коллег об этих событиях. На самом деле да. В Лондоне активно обсуждали залог или освобождение под поручительство. Директору «Метро-Виккерс» Поулу вначале не понравилась эта идея, но потом он изменил свое мнение и попросил Маршалла обсудить этот вопрос с Майским. Их разговор состоялся уже после встречи с Макмилланом и Маршаллом 28 марта.
Майский рассказал о своей встрече с Маршаллом. По его записям становится понятно, что, как выяснил Маршалл, МИД хочет перенести обсуждения в Лондон, поскольку переговоры между Овием и Литвиновым зашли в тупик.
Очевидно, в МИД считалось неприемлемым критиковать Овия в письменном виде, поэтому Кольер об этом не упоминает. Вот что он пишет:
«Сегодня [30 марта. — М. К.] господин Маршалл снова мне позвонил и сказал, что господин Майский, хотя и сильно обеспокоен официальным сообщением ТАСС [о встрече Литвинова и Овия 28 марта. — М. К.] и готовящимся заявлением в Палате общин, тем не менее готов рекомендовать Москве освободить оставшихся британских заключенных под залог, как и предлагалось, “с целью окончательной ликвидации всего дела”, однако ему необходимо получить от МИД подтверждение, которое он мог бы передать своему правительству, того, что Его Королевское Величество не ищет предлога для введения эмбарго или разрыва отношений, а искренне хочет найти решение. Я ответил, что господин Майский уже наверняка это знает, но господин Маршалл возразил: “Да, он знает, но думает, что не знает Сталин”».
По словам Маршалла, в МИД планировали пригласить Майского для обсуждения и спросить его, понимает ли он точно, как рекомендовать Москве освободить оставшихся арестованных под залог. В качестве услуги за услугу посол уточнит, «может ли он заверить свое правительство, что мы не хотим разрывать отношения. Получив подтверждение, он отправит в Москву телеграмму или позвонит и скажет, что он получил необходимые заверения и, соответственно, рекомендует освобождение под залог с целью обсудить окончательное решение». По мнению Кольера, это был очень сложный способ решить простой вопрос. «Да, — ответил Маршалл, — но Майскому необходимо помочь своему правительству сохранить лицо, а также сохранить свое лицо перед правительством». Какая интересная информация была опущена, наверно, подумает читатель. Кольер не упомянул утрату доверия к Овию, а Майский ничего не говорил про «сохранение лица», хотя именно так интерпретировал Маршалл его замечания. Именно в этом заключалась проблема посредников, о которой говорили Ванситтарт и Литвинов. Они редко правильно доносили информацию. Тем не менее обе стороны все поняли, и Кольер сказал, что он даст рекомендации своим начальникам. Почему бы не попытаться — терять было нечего. Но проблема была в том, что Майский ничего не говорил про «сохранение лица», и Литвинов четко сказал Овию, что советскому правительству неинтересно такое решение. Эта информация не дошла до Кольера, проницательного аналитика советской политики. Олифант предложил дождаться возвращения Овия в Лондон, но Ванситтарт отверг его предложение, и Саймон дал разрешение на продолжение переговоров[222].
Как написал в протоколе Кольер, Каган приехал, как положено, в британский МИД, и Кольер передал информацию о том, что Великобритания не хочет рвать отношения и не ищет предлога для введения эмбарго. Каган ответил, что проинформирует Майского, и так и поступил[223].
По словам Кольера, Майский хотел не только получить гарантии того, что не будет введено эмбарго, но и заключить временное соглашение, которое продлило бы англо-советский торговый договор на месяц, чтобы за это время возобновить переговоры. Что касается залога, «Метро-Виккерс» должна была договориться с советскими властями об освобождении оставшихся арестованных под поручительство. «Такую схему… стоит попробовать, — полагал Кольер. — Если она сработает, то мы получим все, что могли бы получить в разумных пределах… а если не сработает, то хуже все равно не будет»[224]. Затем Саймон прояснил позицию МИД: британское правительство «не хочет разрывать отношения и не ищет “предлога” для введения эмбарго, но, конечно, господину Майскому нельзя говорить, что если арестованных все же отпустят под залог, то никаких рычагов власти это не даст. Его Королевское Величество не торгуется из-за залога». Залог был проблемой для «Метро-Виккерс», а не для МИД. Саймон подчеркнул, что «мы не торгуемся» и не «связываем себе руки»[225]. Майский считал, что он торгуется. Он писал, что в любых переговорах важно соблюдать принцип «даю, чтобы ты дал»[226].
222
Collier’s minute. 30 March 1933; Oliphant, Vansittart, and Simon. 30 March 1933. N2183/1610/38, TNA FO 371 17266.
226
И. М. Майский — Н. Н. Крестинскому. 9 мая 1933 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 13. П. 91. Д. 24. Л. 267–272.