Марсель Израилевич Розенберг
Марсель Израилевич Розенберг родился в еврейской семье в Варшаве в 1896 году. Отец занимался торговлей, и семья жила довольно скромно. До 10 лет Марсель Израилевич говорил только по-польски. Он выучил русский, чтобы поступить в училище. Однако вскоре семья переехала в Кёнигсберг, и там Розенберг пошел учиться в местную гимназию. Когда ему исполнилось 17 лет, он снова переехал, на этот раз в Берлин, где жили его родственники — российские эмигранты. В Германии Розенберг заинтересовался марксизмом, прочитал внушительный труд Маркса «Капитал» и подружился в Берлине с немецкими социал-демократами. Весной следующего, 1914 года, молодой Розенберг отправился в Англию. Как он позднее утверждал, он поехал туда учить английский язык, чтобы проще было найти работу. Розенберг хорошо говорил на разных языках. На следующий год он опять переехал, на этот раз в Нью-Йорк, где начал работать переводчиком на оружейном предприятии, поставлявшем продукцию царскому правительству. Непонятно, как 19-летний Розенберг смог улизнуть от английских сержантов, рыскавших в поисках призывников. Он не мог устроиться на постоянную работу в Нью-Йорке и после Февральской революции 1917 года вернулся обратно в Россию.
Марсель Израилевич Розенберг. Середина 1930-х годов. АВПРФ (Москва)
По своему происхождению Розенберг не был похож на типичного большевика-революционера, однако знание языков сослужило ему хорошую службу. И разве мог молодой человек с таким происхождением, как у Розенберга, сопротивляться зову революции? В 1918 году он вступил в партию большевиков, а в апреле вместе с советским дипломатом Адольфом Абрамовичем Иоффе вернулся в Берлин, где должен был возглавить пресс-службу в советском посольстве. Розенберг подружился с будущим главой внешней разведки поляком Вячеславом Рудольфовичем Менжинским, который взял его под крыло. Марсель Израилевич вернулся в Москву в 1920-х годах и занял должность личного секретаря наркома Чичерина. Позже он работал в советских посольствах в Европе, Турции и Афганистане, хотя ему еще не исполнилось даже 30 лет. В конце 1920-х годов Розенберг вернулся в Москву, так как НКИД поручил ему координацию деятельности разведки, и снова начал работать с Менжинским, возглавившим ОГПУ. На нескольких сохранившихся фотографиях Михаила Израилевича мы видим невысокого лысеющего мужчину с усами. Он был женат на скульпторше Марианне Емельяновне Ярославской. На самом деле Розенберг немного похож на Леже. В 1931 году в возрасте 35 лет он отправился в Париж, где занял должность первого секретаря посольства, и вскоре с головой погрузился в переговоры об улучшении франко-советских отношений. Через два года он, как и Островский, прекрасно ориентировался в парижском обществе.
Слухи о сближении Франции и СССР, воспоминания Гамелена о союзе между этими странами и высказывания Кота привлекли внимание Крестинского. Он подумал о том, что необходимо пойти на сближение. Вспомнив свой собственный опыт работы послом в Берлине, Крестинский посоветовал сделать так, чтобы отношения с французским военным руководством не были завязаны на одном лишь Венцове, но чтобы в переговорах также были задействованы Довгалевский и Розенберг. Однако он попросил вести себя осторожно и не брать на себя обязательств по военной поддержке в случае конфликта между Францией, ее союзниками и третьими странами. По словам Крестинского, «таких заявлений нужно избегать и потому, что они не соответствовали бы нашему действительному намерению и, потому, что будучи переданными немецким правительственным и военным кругам (а передавать их, и притом в искаженной форме, конечно, будут), они подорвали бы в значительной степени доверие к нам со стороны Германии»[339]. Шел май 1933 года, и Крестинский и советское правительство все еще думали о возможности сохранения «старой политики» по отношению к Германии. Однако флюгер колебался.
339
Н. Н. Крестинский — М. И. Розенбергу. 19 мая 1933 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 13. П. 94. Д. 64. Л. 6–8.