Ритуал в древней Месопотамии

5–й поклон.

Юноши, носящие колодки[110], поют для нее,
Пред очами светлой Инанны они шествуют.
Девы, шугиа, что косы носят,
Пред очами светлой Инанны они шествуют.
Меч, булаву пред ее очамл [хх х],
Пред очами светлой Инанны они шествуют.
Жрецы–кургар булаву в руки взяли,
Пред очами светлой Инанны они шествуют.
Меч в свежую кровь они окунули.
Пред очами светлой Инанны они шествуют.
Престол гуэнны кровью они полили,
Тиги, шем и ала громко играют,
Жрицв–нугиг в чистом Небе одна стоит.
На страны и на черноголовых, как овцы, многочисленных,
Из Середины Неба она взирает,
Пред очами светлой Инанны они шествуют.
Госпоже вечера, высочайшей,
Деве Инанне пою я славу!
Госпожа, достигшая пределов Неба, — величава!

6–й поклон.

Когда вечером звезда сияние испускает,
Дильбад[111] великим светом священное Небо наполняет,
Госпожа вечера героем на Небе восходит.
Люди всех стран головы поднимают,
Мужчины омываются, женщины очищаются,
Быки в ярме своем головами мотают,
Овцы в загонах своих пыль взметают, Многочисленные твари Шаккана[112], животные Степи,
Четвероногие, (живущие) под широким Небом,
Огороды, сады, грядки, связки зеленого тростника,
Рыбы морские, небесные птицы,
О моя госпожа, к своим ложам стремятся,
Твари живые, бесчисленные народы, колени свои пред тобой преклоняют.
О моя госпожа, «призванные»[113], старухи Великой едой–питьем тебя кормят,
О моя госпожа, в своей Стране тебя ублажают, Игры и празднества в Стране проводят,
Юноша супруге радуется сердцем.
Моя госпожа из Середины Неба удивленно взирает,
Пред очами светлой Инанны они шествуют.
Госпожа вечера Инанна — величава!
Деве Инанне пою я славу!
Госпожа вечера, достигшая пределов Неба,— величава!

7–й поклон.

Восхищение, прелесть, украшенье широкого Неба,
Ночью подобная месяцу,
Днем подобная Солнцу!
После того, как амбары Страны хорошей травой наполнились.
Черноголовые всех стран вместе собрались,
Спящие на крышах, спящие на стенах
[хх] предстали (и) дела свои ей представили.
Слово свое она возвестила, зло различила,
Зло, как зло, осудила, злодея истребила,
На праведника благосклонно взглянула, благую судьбу ему определила.
Моя госпожа из Середины Неба удивленно взирает,
Пред очами светлой Инанны они шествуют.
Госпожа, достигшая Неба, Инанна — величава!
Деве Инанне пою я славу!
Госпожа, достигшая пределов Неба,— величава!

8–й поклон.

Госпожа прекрасная, прелесть Неба, героем на Небе вышедшая,
Небу подобное несущая,
У Ана на его высоком месте советы берущая,
Меж юношей и героев будь единая избрана!

Антифон.

Она сильна, она избранница, она высокая, величавая среди великих, превосходящая юных.

Шабатуку.

Только Госпожа, Чудо Страны, звезда Дилибад, Госпожа, Неба достигающая, героем с Неба сошла,—
Страхом чужие страны наполнились,
Черноголовые ей поклонились,
Юноши на дорогах к ней направились,
Быки с ярмом на шеях головы к ней подняли,
Пастушьи песни в Стране зазвучали,
Амбары Страны припасами умножились.
К светлой Инанне все поспешают,
Моей Госпоже Середины Неба все наилучшее приготовлено:
В степи, в месте чистом, в месте прекрасном,
На крыше, на уступе крыши, на уступе крыши жилища,
В святилищах человечьих,
Воскурения, подобные лесу ароматных кедров, ей посылаются,
Овцы–алум, длинношерстные овцы, жирные овцы ей в жертву приносятся,
Для жрицы–нугиг земля очищается, обряд омовения рук исполняется,
Топленое масло, финики, сыр, семь сортов фруктов
В жертву ей приносятся,
Темное пиво ей возливают,
Светлое пиво ей возливают,
Темное пиво, пиво из полбы,
Моей госпоже, пиво из полбы
Из сосудов шагуб и ламсари лилось,
Сладкий сироп с топленым маслом смешали.
Пирожки с финиковый повидлом приготовили,
Пиво «Свет дня», муку, медовую муку, мед, вино «Восход Солнца» ей возлили.
Боги людей к яствам и напиткам приобщились,
Жрицу–нугиг на светлом месте, на чистом месте кормят, поют ей песни.
Моя госпожа из Середины Неба удивленно взирает,
Пред очами светлой Инанны они шествуют.
Госпожа, достигшая пределов Неба, Инанна — величава!
Деве Инанне пою я славу!
Госпожа, достигшая пределов Неба, — величава!

9–й поклон.

Во дворце — Доме Советов Страны, Обруче[114] чужих стран,
В Доме Ордалий — черноголовые собираются, Престол для Нинэгаль[115] устанавливают, Божественный царь с ней там остается. Чтобы судьбы всех стран установить, Чтобы днем (?) верных слуг проверить,
Чтобы в день «черной луны»[116] ME совершенными сделать,
В Новый год, в день обрядов,
Для моей госпожи постелено ложе,
Трава нумун ароматом кедра очищена,
На ложе моей госпожи разложена,
Поверх одеяло постелено.
Дабы на ложе под приятным одеялом радость обрести,
Моя госпожа свое светлое лоно омыла,
Для лона царя она его омыла,
Для лона Идин–Дагана она его омыла,
Светлая Инанна вымылась с содой,
Натерлась благоуханным кедровым маслом.
Царь с поднятой головой подошел к священному лону,
С поднятой головой подошел он к лону Инанны,
Амаушумгальанна[117] на ложе возлег с ней,
Проявил заботу о священном лоне:
— О мое священное лоно!
— О моя светлая Инанна!
После того, как на ложе светлое лоно познано,
Светлое лоно Инанны на ложе познано,
На ложе с ним она отдохнула:
«О Идин–Даган, ты — мой любимый!»
Совершать возлияния,
Совершать очищения.
Совершать воскурения,
Возжигать хвойные смолы,
Приносить хлебы
В Эгальмах он направился.
Любимую супругу он обнял,
Светлая Инанна его обняла,
Как свет дневной, на троне высокого престола она воссияла,
Царь, подобно Солнцу, с краю стоял (?).
В изобилии, пышности, великолепии пред ней он предстал,
Прекрасный пир для нее устроил:
Черноголовые ей предстали.
Инструментами, способными заглушить Южный Ветер,
Сладкозвучными алгар–инструментам и, славой дворца,
Арфами, радостью людей,
Музыканты сопровождали песни, радующие ее сердце,
Царь яства и напитки приготовил,
Амаушумгальанна яства и напитки приготовил.
Дворец празднует, царь веселится,
Народ процветает, как день, сияет.
Амаушумгальанна в веселии пребывает
(На сверкающем троне пусть дни его долги!),
На царском престоле шею склоняет.
Мою госпожу для меня песни Неба и Земли прославляют:
«Ты — жрица–нугиг, рожденная Небом и Землей!»
Госпожу мою на светлом месте, на чистом месте песнями славят:
«Прелесть черноголовых, украшение Собрания[118],
Инанна, первородная дочь Зуэна,
Госпожа вечера, хвала тебе сладка!»
Моя госпожа из Середины Неба удивленно взирает,
Пред очами светлой Инанны они шествуют.
Госпожа, достигшая Неба, Инанна — величава!

110

Шумерское слово раб с детерминативом «дерево» может означать «темные колодки». Назначение таких колодок а данном обряде неясно. Возможно, они нужны для самоистязания.

111

Основное название планеты Венера в позднешумерское время.

112

То есть дикие животные, Шаккан (Сумукан) — бог диких животных.

113

Неясная должность. Возможно, те, кого назначили прямым призывом, т. е. приказом.

114

То же самое слово раб, означающее «шейная колодка». Здесь, вероятно, символ объединения и подчинения всех стран воле Инанны.

115

Нинэгалъ [шумер. «Госпожа Большого Дома (или Дворца)»] — один из эпитетов Инанны, связанный с ее заточением в Подземком мире и прохождением через суд этого мира.

116

То есть день исчезновения лунного диска перед новолунием.

117

Амаушимгальанна (шумер. «Мать Небесного Дракона») — постоянный эпитет Думузи в шумерских гимнах и брачных песнях. Здесь намек на то, что царь в священном браке исполняет функцию жениха Инанны бога–пастыря Думузи.

118

Имеется в виду Собрание богов в Ниппуре.