Что говорили о ритуале сами древние шумеры или ассирийцы? Почти ничего. Ритуал не мог быть темой для обсуждения, поскольку в его необходимости, в его созидательной и просветительской роли никто не сомневался. Призыв соблюдать обряды предков, чтить богов жертвами был механически повторяемым назиданием, спорить с которым никто и не собирался. Так, в шумерском назидательном тексте «Премудрые советы» сказано: «Своих жертвоприношений не избегай — твои молитвы поднимаются к небу (?)» (3, 423), Как мы знаем из текстов о нисхождении богов в мир мертвых, его ритуалами не может пренебречь даже своевольная богиня Инанна, тем более неизбежны они для входящих туда правителей — от Гильгамеша до Ур–Намму. Нежелание соблюдать эти обряды привело слугу Гильгамеша Энкиду к преждевременному и вечному заточению в загробном мире.
В шумерское время и в благополучные годы вавилонской истории ритуал нужно было знать и неукоснительно соблюдать, о смысле ритуальных действий никто тогда не задумывался. Однако в кризисные для месопотамской истории времена общество начинало укорять себя за недостаточное внимание к богам и установленным ими обрядам и особенно строго спрашивало со своих правителей, обвиняя их в отсутствии благочестия. По мере ухудшения обстановки в стране и личной жизни большинства членов общества некоторые представители элиты вовсе разуверились в эффективности ритуалов. В таких аккадских текстах, как «Вавилонская теодицея» и «Диалог о благе», герои не знают, как восстановить прежнее благоприятное положение вещей; они то желают усилить свое благочестие, то отчаиваются найти контакт с богом через обряды, полагая, что люди и. боги давно разошлись в своих интересах и перестали понимать друг друга. Один из героев «Вавилонской теодицеи», разочарованный в жизни человек, так выражает эту мысль: «Идут дорогой успеха те, кто не ищет бога, / Ослабли и захирели молившиеся богине». Его друг надеется, что с помощью обрядов можно будет вернуть расположение божеств: «Не соблюдать обряды богов ты возжелал в своем сердце, / Обряды богини истинные ты презираешь, / Точно средина небес, мысли богов далеко; <…> / Замыслы их для людей недоступные (4, 237–238). «Диалог о благе» весь пронизан антиритуальным пафосом: «Приучишь ли ты своего бога ходить за тобой как собака, раз он требует от тебя то обрядов, то послушанья, то еще чего–то!» (5, 207). Его суть в том, что никакое позитивное действие не имеет одного предопределенного последствия, а значит, нет такого действия, которое могло бы обеспечить человеку гарантированное благо. Действие господина здесь заперто рассудком раба, и рассудок этот неизменно приводит к воздержанию от действия. А воздержание от действия для вавилонского человека оказалось просто воздержанием от жизни, поскольку недеяние индуса и богоискательство иудея были недоступны для архаичной культуры Южного Двуречья (см. далее). Напротив, элита благополучной в то время Ассирии возлагала на ритуал большие надежды; среди рекомендаций жрецов и астрологов царям обязательно значатся обряды, необходимые для победы в очередной войне.
Жрецы, проводившие ритуал, состояли на государственной службе или на службе у вельможи, с которым заключалось временное соглашение и оговаривались условия сотрудничества. Эти жрецы одновременно выполняли функции храмовых священников и магов–экзорцистов. Среди них назовем такие должности, как ашипу, машмашшу (маги–целители), бару (гадатель), рамку (окропитель), пашишу (умаститель). Жрецом мог быть только человек, сочетавший в себе физическое, интеллектуальное и моральное совершенство. К статуе бога не допускались инвалиды, люди с волосами на теле и голове, с незажившими ранами (кровь в Месопотамии была табуирована), воры и должники, преступники, осужденные по закону (о «подменном царе» в связи с этим см. в части 3), непосвященные в тайны данного конкретного ритуала. Высоко ценилась образованность жреца. В шумерское время жрецы получали традиционное образование при храме, основанное на устной передаче знаний от посвященного к ученику. Но в вавилонском и ассирийском обществе жрецы уже были грамотны, они могли составлять гороскопы для царей и учебные пособия для желающих пойти по их стопам.
До наших дней дошел бесценный документ, вводящий современного человека в подлинные представления вавилонян и ассирийцев о ритуально–магической деятельности жречества. Это текст небольшого объема, условно названный «Ассирийский учебник магов» и представляющий собой перечень всех знаний и умений мага. Он был записан в Ниневии в VII в. и был впервые издан Э. Эбслингом в составе ассирийских религиозных текстов в 1915 г. Составителем текста, как видно из колофона, был человек весьма известный в Ассирии — маг Кицир-Набу, сын Шамаш–ибни, мага храма Эшара, знаменитый своими заговорами медицинского характера[8]. Текст носит примечательный заголовок Реше ишкари машмашути «Заглавия магических текстов». Аккадское слово ишкару означает одновременно «история, текст» и «дело, действием, поэтому имеет смысл интерпретировать название текста как перечень всех действий и слов, которые нужно произносить во время этих действий. Это не учебник, а скорее памятка начинающему магу, если еще точнее — должностная инструкция, напоминающая о круге знаний и обязанностей, определяющих служебное соответствие жреца и мага. Итак, вот этот текст.
Собрание названий заглавий магических текстов, предназначенное для запоминания и сверки.
2а. «Бог Кулла» установление фундамента зданий[10]. 2b. «Омовение уст»[11].
2с «Когда ты [?] масло».
За. Формулы Апсу[12].
Зb. Касание тростников.
Зс. «Омовение рук бога»[13].
4а. Заклятие именем Шамаша.
4b. (Молитвы) поднятия рук[14],
4с. (Заклятие) «Утешение сердца божия»[15],
5. Обряды месяцев Дуузу, Абу, Элулу, Ташриту[16].
5b. Царская церемония.
6а. Симптомы болезни.
6b. Физиогномика[17].
6c. Поведение.
6d. Высказывание (мыслей).
7а. Освященные воды[18].
7b. «Злые демоны–утукку»[19].
7с. «Кто ты?»
7d «Уничтожение ала».
8а. Очистительные притирания.
8b. «Злые демоны–ассаку»[20]
8с. Знаки, (образованные) мукой.
9а. «(Заклятие) головной боли».
9b. «(Заклятие) боли в горле».
9с. Все заболевания. 10а. Юноша–лилу[21].
10b. Девушка–лилиту[22].
8
В частности, Кидир–Haбy является автором колыбельной–заговора с рецептом по успокоению младенца. Текст в переводе В. К, Шилейко можно прочесть в «Житель потемок прочь из потемок» (Колыбельная песня–заговор из Анцура) //Я открою тебе сокровенное слово. М., 1981. С. 201–202.
9
10
По–видимому, это заклинание, с помощью которого бога Куллу изгоняют из кирпичей только что построенного дома
11
Часть обряда омовения и отверзания уст статуи бога. Полностью описание этого обряда можно найти в издании №21 (источники) из списка рекомендуемой литературы.
12
Часто встречающиеся в самых разных ритуалах заговорные формулы, апеллирующие к авторитету Энки в деле совершения различных чудес медицины и искусства.
14
Серия ассирийскиих молитв. Каждая молитва сопровождалась приношением какой–либо пищи (или пива) в небольшом количестве и воздеванием рук. Издание и исследование см.:
15
Серия заклинаний, обращенных к гневному божеству и сопровождающихся просьбой отпустить человеку его грехи. Частичное издание табличек этой огромной серии см.:
16
На эти месяцы приходятся равноденствие и солнцестояния — важнейшие события переднеазиатского календарного года.
17
18
Ритуалы освящения воды и освящения этой водой культовых предметов были важнейшей составной частью всех месопотамских ритуалов с глубокой древности до конца этой цивилизации. Об этом см,:
19
Ассирийская билингва издана в: Thompson R С. Devils and Evil Spirits Vol. I. London, 1903. P 1–211. Шумерские источники серии см.;
20
21
Три глиняные таблицы с заговорами против духов–
22
Серия медицинско–магических заговоров, состоящая из девяти табличек. Старое издание;