Заключительная особенность церемониальной жизни психиатрической больницы состоит в том, что индивиды терпят крах в качестве единиц минимальной церемониальной сущности, и другие узнают, что то, что они считали само собой разумеющимся, на самом деле поддерживается правилами, которые могут быть нарушены с некоторой безнаказанностью. Такое понимание, подобно пониманию, приходящему на войне или похоронах родных, мало обсуждается, но оно имеет тенденцию связывать вместе персонал и пациентов в группу, поневоле разделяющую нежеланное знание.
Итак, современное общество помещает нарушителей церемониального порядка в одно место вместе с некоторыми обычными членами общества, зарабатывающими там себе на жизнь. Они обитают в месте, где делаются немыслимые поступки, которые находят немыслимое понимание, хотя некоторые сохраняют верность внебольничному церемониальному порядку. Обычные люди должны как-то выработать механизмы и приемы для жизни без определенных видов церемоний.
В данной статье я предположил, что идеи Э. Дюркгейма о примитивной религии могут быть переведены в понятия почтительности и умения себя вести и что эти понятия помогают нам уловить некоторые аспекты городской светской жизни. Следствием является то, что в некотором отношении этот светский мир не столь нерелигиозен, как мы могли бы думать. Со многими богами покончено, но сам индивид упорно остается «божеством» значительной важности. Он ходит с определенным достоинством и принимает много мелких подношений. Он ревниво относится к положенному почитанию себя, хотя, если к нему правильно подойти, он готов простить тех, кто мог его обидеть. Сравнивая свой статус с его, некоторые люди сочтут его «недостойным», а другие найдут, что «недостойны» его, в любом случае обнаруживая, что должны относиться к нему с ритуальной заботой. Быть может, человек — столь жизнеспособный «бог» потому, что может действительно понять церемониальную значимость способа, которым к нему относятся, и вполне самостоятельно ответить на то, что ему предлагается. В контактах между такими «божествами» нет нужды в посредниках; каждый из этих «богов» может служить собственным жрецом.
Смущение и социальная организация
Человек может распознать крайнее смущение у других и даже у себя по объективным признакам эмоциональных нарушений: покраснение, чувство неловкости, заикание, необычно низкий или высокий, дрожащий или срывающийся голос, потение, бледность, моргание, дрожащие руки, нерешительные движения, выражающие колебание, рассеянность и неправильное употребление слов. Как заметил Дж. Марк Болдуин, при застенчивости могут быть «опущенные глаза, наклоненная голова, убранные за спину руки, нервные прикосновения к одежде или заламывание пальцев, заикание с несколько бессвязно выражаемой в речи мыслью»[72]. Бывают также субъективные симптомы: спазм диафрагмы, ощущение дрожи, осознание напряженности и неестественности жестов, чувство ошеломления, сухость во рту, напряжение мышц. В случаях легкого замешательства это видимое и невидимое волнение происходит в менее заметной форме.
Согласно популярной точке зрения, во взаимодействии вполне естественно быть непринужденным, смущение же является прискорбным отклонением от нормального состояния. Действительно, индивид мог бы сказать, что чувствует себя в ситуации «естественно» или «неестественно», подразумевая, что он чувствует себя комфортно или смущенно во взаимодействии. Тот, кто часто испытывает смущение в присутствии других, рассматривается как страдающий от неоправданного чувства собственной неполноценности и, вероятно, нуждающийся в терапии[73].
Чтобы опереться на синдром волнения при анализе смущения, сначала нужно различить два вида обстоятельств, в которых оно случается. Во-первых, индивид может волноваться, если он занят задачей, которая сама по себе не имеет для него ценности за исключением того, что его долгосрочные интересы требуют от него безопасного, компетентного и быстрого ее выполнения, и он боится не соответствовать требованиям задачи. Дискомфорт будет ощущаться в ситуации, но, в некотором смысле, не из-за нее; фактически, индивид часто будет не в состоянии справиться с ней просто потому, что слишком охвачен тревогой из-за того, что может стоять за ней. Важно, что человек может оказаться в смятении, хотя другие при этом не присутствуют.
Данная статья затрагивает не эти случаи инструментальной досады, а, скорее, те виды волнения, что происходят в ясной связи с реальным или воображаемым присутствием других. Что бы там ни было, смущение имеет отношение к роли, которую человек играет перед другими, ощущая в этот момент их присутствие. Основная забота — впечатление, которое человек производит на других сейчас, какова бы ни была долговременная или бессознательная основа этой заботы. Эта изменчивая конфигурация присутствующих — наиболее важная референтная группа.
72
73
Изощренной версией этого является психоаналитический взгляд, предполагающий, что неловкость в социальном взаимодействии — результат нереалистичных ожиданий внимания, базирующихся на несбывшихся ожиданиях родительской поддержки. Предположительно, цель терапии — заставить индивида увидеть эти симптомы в их истинном психодинамическом свете, предполагая, что после этого он, возможно, перестанет в них нуждаться (см.